Сибирские огни, 1955, № 4

выделить... — говорил Пашка, явно вы­ зывая меня на разговор. Но я всё ещё не мог оторваться мыс­ лями от лесной избушки. Так и запечат­ лелся козёл , ласкающимся к Марфе, с повисшим на нём Петькой... Лётная погода наступила только через два дня. Эта задержка несомненно усу­ губляет трудности предстоящего путе­ шествия. Южные ветры всё настойчивее бросают на тайгу тепло. В полуденные часы чернеют тополя, наполняя воздух еле уловимым запахом набухающих по­ чек. С прозрачных сосулек со стеклян­ ным звоном падают отогретые капли влаги. На крышах сараев по частоколам, на проталинах дорог уже затевают дра­ ки воробьи, до неузнаваемости чёрные от копоти. Кажется, только мы со стра­ хом думаем о приближающейся весне. Страшно подумать, что тепло может опе­ редить нас. В горах начнётся таяние снегов, проснутся ключи, по рекам по­ ползут наледи, и наша цель может ока­ заться недосягаемой. Вчера получили первую телеграмму из бухты. Врач сообщает, что кризис у Королёва прошёл благополучно, но раньше как через три недели он не ре­ комендует выписывать его из больницы. Это сообщение окончательно рассеяло нашу тревогу за жизнь больного. Через месяц он уедет в отпуск к Нине, а затем снова вернётся к нам в тайгу. Мне очень хочется увидеть его женатым. И Нина и Трофим должны быть счастливы. Ведь жизнь приучила их ничему не удивлять­ ся, быть нетребовательными, а самое главное, научила любить труд. У ма­ ленького Трошки будет замечательный отец в лице Трофима. Машину погрузили с вечера. Вылет назначен на восемь часов утра. Закон­ чив с делами в штабе, я ещё засветло пришёл домой и только разделся, как раздался стук в дверь. — Заходите! Дверь тихо скрипнула, и в образовав­ шуюся щель таинственно просунулась нога, обутая в унт. Затем показались два косача, заткнутые за пояс головами. Я сразу догадался, что это Пашка. — Проходи, что остановился. — З а гвоздь, что ли, зацепился, — слышится за стеной ломкий мальчише­ ский голос, но сам Пашка не показы ­ вается, а лишь нарочито трясёт косача­ ми, явно дразнит. Я уже хотел втащить его, но парень, опередив меня, появил­ ся на пороге в позе гордого охотника— истребителя тетеревов: дескать, взгляни, каков я и на что способен! — Где же это тебя угораздило да ещё двух? — сказал я, с напускной за ­ вистью рассматривая птиц и заранее зная, что этого-то от меня и добивается парнишка. Стараясь держать косачей впереди, Пашка встал на средину комнаты, ста­ щил с головы ушанку и растёр ею пот на лице. — Там же, по Ясненскому, где коз гоняли. Поедете? Страсть как играют. Иной такие фигуры выписывать нач­ нёт! — и, склонив на бок голову, расто­ пырив полудугою руки, он задёргал пле­ чами, пытаясь изобразить разыгравшего­ ся на току косача. — В которых местах много слетится — как зачуфыкают, да закурлыкают, аж дух забирает. Другие обазарятся — по-кошачьему кричат... Эх, и хорошо сейчас в тайге!.. — Не соблазняй, не поеду. Завтра улетаем и до осени не увидимся. — Значит, не поедете... И парнишка вдруг охладел. Потух ру­ мянец на лице. Неловко переступая с но­ ги на ногу, Пашка выдернул из-за пояса косачей и равнодушно бросил к порогу. — Ещё и не здоровался, а уже оби­ делся. Раздевайся ... — предложил я ему. — Значит, зря я вам скрадки нала­ живал на токах, — буркнул он, отвора­ чивая голову. — Думал, поедете, заноче­ вали бы у костра, похлёбку сварили из косача — ну и вкусная же!.. В кухне зашумел самовар, и хозяйка загремела посудой. — Пить охота, — сказал Пашка. — Я только со своей кружкой пришёл. У вас чашечки маленькие, из них не на­ пьёшься. Он достал из кармана эмалированную кружку и уселся за стол. — Я хочу что-то у вас спросить, толь­ ко дедушке не сказывайте, рассердится, а мне обижать его неохота. Можно мне в экспедицию поступить работать? — и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Я в тайге не хуже большого, любую птицу поймаю. А рыбу на обманку — за моё почтенье! Петли на зайцев умею ставить. В прошлое воскресенье водил в тайгу городских ребят. Смешно, они, как теля ­ та, след глухариный с беличьим путают, ель от пихты отличить не могут. Возьми­ те... Я даже дедушку на днях пикулькой подманул вместо рябчика. Ох, уж он обиделся!.. Говорит, ежели ты, Пашка, кому-нибудь об этом расскажешь — портки спущу и по-праздничному вы­ секу!.. — Возьмите с собой! — вдруг взмолился Пашка, меняя тон. — Хорошо, что ты любишь природу, но чтобы стать путешественником, нуж­ но учиться и учиться. А у тебя вон с арифметикой нелады ... У Пашки сразу на лбу выступил пот. Парень ёрзал на стуле и торопливо пил чай. — Что ж ты молчишь? Или неправда? — Вчера с дедушкой вместе решали задачу насчёт автомашин с хлебом. Он говорит: я умом тут не соображу, мне нужно натурально, а пальцев-то на ру­ ках не хватает для счёта — машин мно­ го. Он спички разложил и гоняет их по столу взад-вперёд. Вспотел даже, разго­ рячился. Бабушка и говорит ему: «Ты