Сибирские огни, 1955, № 4

Ермак и атаманы приблизились к ханскому шатру. Под их подкован­ ными сапогами хрустели обломки битой посуды и цветного' стекла. Вме­ сте с глиняными черепками валялись осколки редких китайских ваз из разрисованного фарфора. Должно быть в ярости брошено всё это, разби ­ то о камни: «Пусть никому не достанется». — I ляди, батька, что живорез наробил! —- вдруг возмущённо вы­ крикнул Иванка. — Ух, ты! Ермак поднял глаза, и лицо его стало злым и сумрачным. Перед шатром тянулся ряд кольев, на остриях которых вздеты почерневшие го­ ловы с выклеванными глазами. Вгляделся в мученические лица. — Остяки,, да манси, коренные сибирцы,— признал он.—Ах, лиходей! Полный гнева, Ермак сильным движением сорвал полог и вошёл в ханский шатёр. З а ним последовали атаманы. Сумрак охватил их. Узкие оконца, затянутые бычьими пузырями, скупо пропускали свет. Затхлый воздух пропитан тяжёлыми запахами лежалых кож, сырого войлока, тух­ лого мяса. Посреди шатра на глинобитном возвышении — погасший ман­ гал, в деревянных шандалах свечи из бараньего сала . Атаман высек огонь и заж ёг свечи. Трепетное пламя осветило обширный покой, увешан­ ный коврами, струйчатыми цветными материями. Как зелёные морские волны спускались сверху шёлковые пологи. На пёстрых коврах и толстых цыновках, заглушавших шаги, валялись пуховики, подушки. В полу­ мраке поблёскивала грубая позолота решётчатых переплётов рам. Тём­ ным зевом выделялся большой раскрытый сундук. Подле него валялись опрокинутые ларцы, из которых просыпались серебряные запястья, обо­ рванные бусы из лунного камня, гребни из моржовой кости и бубен. Иванко задел его ногой, и серебряные колокольчики издали нежный звук Матвея Мещеряка влекло другое, он отыскивал зерно, крупу, но в шатре за пологами хоть шаром покати. На яркой скатерти серебряные тарелки с обглоданными бараньими костями и застывший плов. В углах горы рухляди. Дрожащими руками он стал жадно перебирать её. — Ох, и рухлядь! Полюбуйся, батька! Тут были густые соболиные шкурки, будто охваченные ранней сереб­ ристой изморозью, голубые песцы, редкие чернобурые лисы и дымчатые белки. И все лёгкие, мягкие, под рукой ласково теплели. Перед казаками леж ало целое сокровище, но что с ним делать, если не было хлеба? Повольники с презрением топтали грязными сапогами это богатство. Ходили по струйчатым шелкам, вытирали ими ноги, рвали на портянки. Иванко Кольцо небрежно развалился на ханском троне, отделанном резьбой из моржовой кости, малиновым бархатом и золотом. По сторо­ нам поблёскивали серебряные курильницы, всё ещё распространявшие еле уловимый сладковатый аромат. — Эх, и жил бардадым! — выкрикнул казак. — Небось перед ним бабы нагие плясали. Фу, чёрт!.. — Гляди, ведь сивый волос на висках пробивается, — шутливо уко­ рил Ермак .— А сам... — Ранняя седина не старость, батька! — не унывающе откликнулся Кольцо. — Седой бобёр на Москве в дорогой цене ходит. Ермаку жильё хана Кучума не понравилось. Не таким он представ­ лял себе Искер. — Мещеряк, — позвал Ермак соратника. — Перечти-ка добро хан­ ское и сбереги, что осталось. А сейчас — пир казачеству! Он вышел из шатра под холодное осеннее солнце. И, несмотря на то, что его охватил пронзительный ветер и над ним нависло серое, скучное небо, он бодро заш агал по Искеру. По-хозяйски осмотрел тыны, вал, взобрался на дозорную башню и, оглядывая ханское городище, только