Сибирские огни, 1955, № 4

истлеет и древо это, отшумит своё берёзка, только одно не поддастся времени,-— ваша нетленная слава! Вечерело. Густая синь опускалась на поля и холмы. С граем улетели с поля вороны в густую рощу. Ермак надел шелом и хозяйским шагом неторопливо пошёл в становище. Сведя густые брови на переносье, он ду ­ мал сейчас о врагах. «Где хан Кучум? Что ждёт казаков впереди? Сказывали перебежчи­ ки — Искер недалеко. Высоки валы и тыны вокруг ханского городища! Соберёт ли Кучум свежее войско?». Чувство опытного водителя подсказывало ему, что разгромлены главные силы врага. Окрепнет ли он снова? Может быть, под корень р у ­ банули татарское могущество?.. На берегу, под яром, словно овечья отара, сбились в кучу пленники. Обозлённые казаки стерегли их. Ермак медленно подошёл к толпе. Ж а л ­ кие, перепуганные остяки и вогуличи пали ниц и закричали жалобно. «О пощаде просят», — догадался Ермак и махнул рукой. ■— Мир вам, уходите подобру! А это кто? — грозно спросил он, указывая на скуластых смуглых пленников. — Уланы, батька! — не скрывая злобы, сказал Гроза. — Кучумовы злыдни! Дозволь их... Ермак встретился с волчьим взглядом рослого улана. — Ишь, зверюга! Отпусти,— опять отплатит кровью! Долой башки супостатам! Уланы закричали, но Ермак круто повернулся и заш агал прочь. ■ Матвей Мещеряк спросил его: — А с вражьими телами как? — В Иртыш! — решительно приказал Ермак. — Панцыри, саадаки, мечи, рухлядь —• всему казачьему войску! — он поднял голову и облег­ чённо вздохнул. У реки запылали костры, казаки обогревались. Н ад таганами вился пар. В стане раздалась песня. «Жив казачий дух! Непреклонен русский человек перед смертью! — радостно подумал атаман и решил: — Отдыхайте, набирайтесь сил, бра­ ты. Скоро на Искер». И сразу полегчало на сердце. Он ускорил шаг и по­ дошёл к ватаге у костра. Удалой казак , опершись на дубину, заводил раздольную песню: Клич дадим мы молодецкий по всей русской земле: Вы сбирайтесь к нам, обиженные, Своей долей обойдённые! Принесли мы много злата-серебра, Много воли, много удали!.. И тут разом подхватила вся ватага у костра, а вместе с нею грянул басовито и Ермак: Ой, жги-жги-шги, говори, Много воли, много удали!.. Рядом бурый Иртыш гневно бурлит, как бы злобится на казаков за их весёлую песню. Он кружит пенистыми воронками, с гневным урчанием гложет размытый берег, но казаки не слушают речной ропот. Высокий старик с длинными седыми усами, здоровый, обветренный, внезапно спросил Ермака, когда стихла песня: — А куда, батько, поведёшь нас дале? — А ты чего хочешь, казаче? — тепло улыбаясь, спросил Ермак. Не сразу ответил старый рубака. Подумал, прикинул и сказал: