Сибирские огни, 1955, № 4

Хан отодвинулся от мурзы. Молчал, теребил редкие седые волосы в бороде и думал. Потом поднялся и сказал Караче, всем мурзам и князьям, которые толпились в его шатре: — Садитесь на коней. Вот стрела моя, и пусть она облетит все аилы, пастбища и становища. Слава Аллаху, он пошлёт нам воинов пылких и смелых. Мы вернём Искер, все наши земли и все наши воды! Он передал ближайшему мурзе стрелу, и тот поспешно вышел из шатра. Один за другим выходили близкие хана и садились на осёдлан­ ных резвых коней... Из-за туч вырвалась луна, осветила Искер и засверкала на водах Иртыша, когда Кучум вскочил в седло и поехал, по кривым улочкам. Опустив низко голову, старый хан безмолвно выехал из Искера. Тёмный холм высоко поднимался в мрачном небе, а впереди шумела пе­ чальная роща, роняя последнюю листву. Это старое ханское кладбище, и Кучум невольно замедлил бег коня. Остро пахнет осенний прелый лист, среди оголённых кустов белеют каменные надгробья. И сразу Кучума окружили видения прошлого. Вот высится могила его брата Ахмет-Гирея. Его убили подосланные убийцы из Бухары. Брат, подобно ему, был великий женолюбец и взял в жёны дочь бухарского князя Шигея — тонкую, словно тростинку, чер­ нобровую двенадцатилетнюю девочку Салтаным. Скоро он пресытился ею и отдал своему конюху Аисе, чем нанёс роду Шигея страшное оскор­ бление. Конюх Аиса измывался над Салтаным, и она, — хитрая и ум­ ная, — приручила к себе лучшего скакуна и в один летний день скрылась в голубой степи. Оскорблённая пересекла степи и бурные реки и, бог ве­ дает, какими путями, добралась в Бухару и упала к ногам отца. Она рассказала а позоре, и старый князь ничем не высказал своей ненависти к врагу, как бы молча отпуская его грехи. Ахмет-Гирей Забыл о своей жене Салтаным, жил весело и забавлялся ястребиной охотой. Однажды, когда он потешался, к Иртышу подъехали лихие всадники на рыжих шибергамских скакунах! Что это за кони! Ахмет-Гирей издали залюбо­ вался их бегом. Один из всадников подскакал к Иртышу и 'прокричал Ахмет-Гирею: — Хвала Аллаху, радостные вести привезли мы тебе! Ахмет-Гирей поспешил на зов, сел в лодку и переплыл Иртыш. И только он ступил на песчаный берег, как взвился аркан, и тугая петля захлестнула шею. На глазах свиты Ахмет-Гирея привязали к лошади и умчали в степь. Спустя несколько дней посланцы Кучума нашли среди солончаков изуродованный труп. Только сам хан узнал своего брата. «Ах! — крепко сжал удила Кучум. — Д о сих пор я не успел отом­ стить за Ахмет-Гирея. Ради этого стоит жить!» Он стегнул по коню, ко­ пыта чаще застучали по каменистой земле, мелькнуло надгробье первой жены Кучума — Галсыфат... Впереди мрак, редкие звёзды на небе. Мурзы молча скачут позади. 32 Татарские скопища рассеялись, как пороховой дым в поле. После бес­ престанного шума битвы, — криков исступлённых в злобе людей, стонов раненых, лязга мечей и грохота калёных ядер ,— на Чувашском мысу вдруг наступило глубокое безмолвие. Только зловеще каркали вороны, стаями налетавшие на место отгремевшего побоища. Они остервенело терзали мёртвые тела, раздувшиеся туши погибших коней и дрались из-