Сибирские огни, 1955, № 4

власти. Но всему бывает начало и конец: и Тайбуга отошёл в иной мир, оставив всё Хаджи, а тот — сыну своему Мару. Мар был необыкновенно красив и нежен и верил женщине, и это по­ губило его. Казанский хан Упак отдал ему свою сестру. Она не любила слабовольного и ленивого мужа и предала его. Брат ханши умертвил Мара, овладев Чингидином, и сам стал единовластным хозяином Сибири. Он упивался властью, жадничал и думал, что счастью и удачам его не будет конца, а между тем, беда стояла у порога. В глухом степном улу­ се, в Прииртышье, друзья укрыли от глаз кровожадного Упака внука умерщвлённого Мара — Махмета. В степях и улусах собрал Махмет си­ бирских татар и повёл их к Чингидину, овладел им и убил казанца Упака. Кровь за кровь! Но Чингидин был не по душе воинственному Махмету. Он облюбо­ вал высокое место на берегу могучего Иртыша и там, в устье резвой ре­ чонки Сибирки, на крутом яру, поставил город Сибирь — Искер... Вспоминая о том, что поведали ему древние рукописи, хан вспомнил невольно юность, когда он пришёл в эти степи. Со своими всадника­ ми он мчался по бескрайным синим просторам и безжалостно копытами топтал всё живое на пути. Зарево стояло над степями, горячая кровь поила тёмную землю и, вместо росы, ковыль омывали горькие слёзы матерей. В те годы Кучум убил Эдигера и Булата — внуков Махмета — и воссел в Искере. Помнит хан осенний ветреный вечер, когда блистательный и моло­ дой сидел он в ханском шатре и снисходительно слушал древнего певца, который под звуки чонгура пел ему о давних временах. На мангале си­ пим пламенем пылали раскалённые угли. Стройные юные жёны окружа­ ли Кучума. Старик повествовал: — В давние-предавние века у вод могучего Иртыша жил народ — сибирь. Трудолюбие и прилежность были у них в крови. Они с упоением охотились, собирали дикие злаки, ткали прекрасные ткани, шили одеж ­ ду и обувь и умели украшать конские уборы. Они любили петь и пля­ сать, веселились от души. Но они ненавидели меч и стрелу,— не умели воевать, человеческие страдания вызывали у них слёзы и жалость. Об­ ширна земля, безграничны степи, по которым кочевали сибирцы. Но вот настал горестный день, когда из глубин степных просторов и пустынь злым вихрем примчались неутомимые всадники с жестокими сердцами. Вооружённые мечами, тугими луками, арканами, они пронеслись по бе­ регам Иртыша. Народу сибирь оставались неволя или смерть. Их стари­ ки сказали молодым: «— Вам жить, вам и выбор». И тогда юнцы ответи­ ли: «Лучше смерть, чем рабство». Они вышли в бой, много дней ожесточённо бились с дикими всадни­ ками степей, и почти все погибли... Но сдаваться на милость врага не захотели... Слушая певца, Кучум тогда подумал: «Хвала тому жестокому, что не щадил ни женщин, ни детей. Так и надо! Так и я завоевал власть. К а ­ кое мне дело до других? Какое дело до страданий каких-то людей, насе­ ляющих землю, понадобившуюся мне?». Воспоминания хана прервал совиный крик. Из мрака выступила тёмная громадина Искера, угадывались высокие частоколы. Кучум поник головой: может, он возвращается сюда последний раз? Высоко мелькнули одинокие огоньки, доносился глухой лай сторо­ жевых псов. Дорога круто поднималась в гору. Вот и крепостной тын, рубленые башни. Искер как бы плывёт в ночном тумане, высоко над рав ­ ниной. На вершине гудит осенний шальной ветер, он раскачивает лохма­