Сибирские огни, 1955, № 3

— Можно подумать, не доверяешь мне... не надеешься. — Ну, что ты, право!.. Уступая его настойчивости, Вера ушла в свою комнату. Вася обо щал разбудить её в полночь. Но прошло и два и три часа ночи, а он всё откладывал: «Пусть ещё поспит...» Намереваясь переменить компресс на лбу больного, Вася встал, но, присмотревшись, заметил перемену. При­ ложил руку. Температура явно снизилась. Компресс больше не нужен. Повернувшись от постели, чтобы сесть на стул, Вася увидел Веру и в её глазах прочёл: «Упрямый! Я же просила разбудить в полночь...» Шагнул навстречу и шёпотом сказал, что отцу стало лучше. Вера подо­ шла к больному, взяла его руку, подержала, считая пульс, и утверди­ тельно кивнула головой. — А врачу всё-таки надо позвонить. Я обещала — в двенадцать!.. . Они вышли в переднюю, где висел телефон, и Вера сняла трубку. Стоя рядом с девушкой, прислушиваясь к разговору, Вася не сводил с неё глаз. Лицо у неё всё ещё было заспанное; на румяной щеке видне­ лась белая чёрточка — след, оставленный рубчиком подушки, на которой она спала; слегка спутанные лёгкие пряди светлых волос закрывали верх­ нюю часть лба, а распушившиеся длинные косы рассыпались по спине. Тревога за отца притупила её стеснительность, а Васе было приятно, что она появилась перед ним такая неприбранная, по-домашнему, по-семей­ ному простая. Судя по портрету на стене, она похожа на мать. Наверно, вот такой же синеглазой и светловолосой, умной и энергичной, весёлой и, в то же время, одержимой большими думами, обаятельной девушкой Вера Фё­ доровна прибыла .в ту далёкую, непроезжую, кандальную Сибирь... Закончив разговор и положив трубку на рычаг, Вера повернулась к Васе. Он, очнувшись от раздумья, спросил: — Ну, как? Что говорит врач? — Успокаивает: «Кризис миновал»... Утром приедет и посмотрит... А пока, говорит, твой черёд спать. — Как ты можешь шутки шутить?! — Я — серьёзно. Надо и тебе отдохнуть. А завтра — марш домой! Тебя там, однако, потеряли... Они вернулись в комнату больного. Он дышал ровно и облегчённо. Его большой, перерезанный двумя глубокими морщинами, лоб слегка по­ светлел от испарины. Вера взяла платок и осторожно провела им по лбу. Васе она сказала, что разбудит его на рассвете, и пошла стелить постель на старом диване, который стоял в её комнате. Он больше не возражал. Наоборот, ему было приятно выполнить её желание. Он спросил — чем она займётся во время дежурства у постели больного. Наверно, будет читать? — Новых книг в доме нет,—посетовала Вера.—Займусь вязаньем .. Оставшись один в комнате Веры, Вася долго лежал с открытыми глазами; опасался, что как только заснёт — сразу захрапит. Говорят, иногда он, сонный, даже принимается разговаривать, покрикивать на со­ баку или на зайца, спугнутого в неурочное для охоты время. Ведь так можно испугать Веруньку, разбудить отца... Интересно, что она вяжет? Кружева? Воротничок к платью?.. Жаль, что охота уже кончилась. Поискать бы для неё в полях огнёв­ ку. А ещё лучше на воротник — чернобурку! Хотя и редко, но попадают­ ся такие лисицы. Охотники видели одну возле сада... Если походить по­ дольше, то можно и отыскать. Где-нибудь мышкует на опушке леса... Да вот она, вот! Совсем недалеко! И ветер встречный, и снежок валится с неба, и лыжи двигаются бесшумно — можно подойти на выстрел. Где-то был патрон с картечью. Ах, чёрт возьми, оставил дома!.. Надо крикнуть /