Сибирские огни, 1955, № 3

» нуло утро. Пора бы на ферму, а она ещё не выходила к Бурёнке. Пуго­ вицы придётся пришивать вечером... Под окном мяукал голодный и озябший кот. Катерина Савельевна впустила его. Вспомнила, что ещё ничего не ела. Мурзик, попробовав кислого молока из банки, повернулся к хозяйке и замяукал, широко открывая розовую пасть. — Что губы воротишь? — заговорила с ним Катерина Савельевна.— Сам виноват — пробегал. Кот подошёл к ней и потёрся о ногу. — Ну, ладно, — улыбнулась она и взяла подойник, — пойдём Бу­ рёнку доить. Будет нам с тобой парное молоко... 2 В доме Дорогиных стояла та ненадёжная тишина, какая в глубокие ночные часы иногда на короткое время посещает палаты тяжело боль­ ных. Она готова в любую секунду исчезнуть на своих бесшумных крыль­ ях, уступая место или резкому вскрику, или тяжкому стону, или вздоху облегчения. Поверх абажура был накинут синий платок, и свет электролампы, падая на пол, не беспокоил больного. Он лежал с закрытыми глазами; су- «* дя по дыханию, спал. В полумраке его лицо с заострившимся носом каза­ лось вырезанным из кости. Борода чуть заметно пошевеливалась на груди. Рядом с постелью стояли на тумбочке флакончики с лекарствами, стакан с водой, ваза с вареньем, тут же лежали капельница и градусник. Вася сидел на стуле, под лучом света, со старой книгой в руках, ко­ торую он перелистывал так осторожно, что бумага не шелестела. Время от времени он, замирая, прислушивался к дыханию больного; поворачи­ вал голову в сторону двери и тоже прислушивался. Оттуда не доноси­ лось ни звука. Наверно, Верунька уснула. Пусть отдохнёт. Измаялась она. На полях книги то и дело встречались пометки: Трофим Тимофеевич спорил с автором... В этой комнате, среди книг с пометками, тетрадей с записями и от­ тисками разрезов плодов, вырезками статей из газет и сотнями фотогра­ фий в папках, Вася чувствовал себя духовно богатым человеком. Перед его взором проходили столетия труда, борьбы, подвигов и открытий * русских людей. Вася взглянул на Дорогина. Его жизнь — для народа. Недаром про­ фессор Желнин в первом томе своей новой большой научной работы от­ вёл его яблоням два десятка страниц!.. Много добра ещё может сделать этот человек. Поднялся бы скорее. Если раньше просто восторгался до­ стижениями садовода Дорогина, то теперь Верунька привязала к нему, как к родному человеку... Нет, не только теперь, а ещё в ту первую встречу... Вера прилегла в соседней комнате, не выключив настольной лампы. За время болезни отца она привыкла спать чутко, — от малейшего шо­ роха может проснуться. Было бы лучше, если бы, ложась в постель, закрыла дверь, но она не согласилась. А Вася не стал настаивать. И без того едва уговорил отдохнуть. — Не могу я так, чтобы ты дежурил, а я спала, — возражала она.—- Не могу. — Ты три ночи не сомкнула глаз. — Ничего... Только бы папе стало лучше... Л