Сибирские огни, 1955, № 3

• Поёживаясь то ли от сырого ветра, налетевшего с полей, то ли от­ того, что начинала знобить неведомая хворь, Вася уходил всё дальше и дальше от Круглого колка. Чтобы не помешать работе загонщицы, про­ бирался по опушке леса, заросшей мелким сосняком. Тетерева в воздухе ему были хорошо видны. Вот пролетела стайка. Штук двадцать — не меньше. Это Вера в задумчивости вспугнула сразу всех. Какие думы по­ путали её? Наверно, затревожилась, что все тетерева летят к отцу?.. Она где-то совсем близко. Разминуться бы с ней так, чтобы не заметила его... Прошумела над головой ещё одна стайка, а потом всё затихло: ни свиста птичьих крыльев, ни шороха шагов не было слышно, — разминулись не­ заметно для обоих. Сейчас загонщица уже дошагала до колка, поговори­ ла с отцом и пошла ко второму шалашу, чтобы объяснить свою незадачу и отправиться загонять птичьи стаи с другой стороны, тоже вдоль опуш­ ки леса. Да, так и есть,— вон опять послышались выстрелы. Всё там же. Стреляет один Дорогин. Ну, достанется загонщице на орехи! А она и не виновата,— вторые-то чучела, наверняка, поставлены неумело, не вид­ ны тетеревам, к тому же ветерок отбивает птицу от кромки бора. Настоя­ щий охотник мог бы уже разобраться в пролётных путях и переменить место... Раздумывая так, Вася всё же присматривался, на ходу, не мелькнёт ли где-нибудь шаль или краешек юбки, раздуваемой ветром. И опять он, незаметно для себя, разминулся с загонщицей. Солнце поднялось высоко над Чистой гривой, с минуты на минуту прекратится лёт; тетерева, успев набить зобы гречихой и серёжками бе­ рёзы, попрячутся в чащу на дневной отдых. Старый охотник вот-вот сни­ мет чучела... Надо бы застать его на месте. Проститься с ним... пока он там один. Вася не опоздал. Но он вошёл в Круглый колок в то время, когда шевельнулось и полетело вниз, вместе с шестом, первое чучело. Трофим Тимофеевич встретил парня усмешкой: — Ты что же, решил откормить тетёрок? Не спугнул ко мне. Всё утро здесь на гречихе паслись... 1 Вася не слышал его слов. Слегка приподняв и раскинув руки, он смот­ рел на берёзу. Чучела снимала сама загонщица, лёгкая в движениях и, как прежде, тоненькая, даже в ватной стёганке. Кремовый с яркими ма­ ками по углам полушалок свалился ей на плечи, из-пОд него видне­ лись косы. г Услышав, что отец с кем-то разговаривает у шалаша, Вера глянула , туда. Тонкий сук, на который она опиралась ногой, погнулся, мокрая по­ дошва сапога сорвалась с него, и девушка, обняв гладкий ствол берёзы, скользнула вниз. , — Ой! — вскрикнул Вася и бросился к дереву, чтобы подхватить её. Но она уже стояла на ногах и размахивала руками, словно хотела стряхнуть боль. — Ладони... да? Кожу содрала?! — всполошился Вася. — Перевязать бы чем-то... — Ничего... Только обожгло немножко... — Ты подуй. Скорей пройдёт... На минуту Вася забыл о тяжёлой встрече в городе и обо всём, что передумал после неё. Горячее чувство снова взбурлило в нём. Так бывает с родниками: подмытый бережок вдруг завалит источник, глина ляжет необоримой грудой, но чистая, искрящаяся вода сильней всего,— она сно­ ва пробьёт себе путь, раскидает, размечет все преграды, и родник заиг­ рает, заструится с новой силой, превосходящей прежнюю... Вера была всё такая же, как тогда, зимой, только между бровей про- ч легла чёрточка, свидетельница раздумья.