Сибирские огни, 1955, № 3

Подумал о лесных полосах. Вон сколько их у нас! Полсотни гек­ таров! А колхозу не стоили ни копеечки!.. Я вчера был в поле: твоя пер­ вая полоса — зелёная стена! Пшеница возле неё — высокая да густая!.. А новосёлка всё тоскует,— напомнила Капа о землянике в корзи­ не, и они принялись за работу. Вася сажал крохотные травянистые кусти­ ки, Капа поливала, приговаривая: — Живите. Всеми корешками цепляй­ тесь... Изредка подымая на неё глаза, Вася думал: «Вот как переменилась! В школе обкатываются люди, обтираются, словно галька в реке...» Когда они, закончив посадку, пошли к бригадному дому, он вдруг за ­ говорил о Капином сынишке. — Давно не видел его... Наверно, большой вырос? —- А какой тебе интерес до моего Вовки, бригадир? — игриво спро­ сила Капа и, расхохотавшись, побежала в сторону земляничной планта­ ции.— Я — к девчонкам. Вечером они вдвоём ставили в погреб корзины с ягодами. Когда за ­ кончили работу, Капа, чуть заметная в темноте, остановилась возле Васи, закрывавшего дверь на замок, и сказала: — Давай, бригадир, я, по старой памяти, съезжу на базар, — у меня на торговлю рука, сам знаешь, прибыльная! — Поезжай,— тихо молвил Вася, хотел ладонью коснуться её спины. Капа увернулась от него, голосок её прозвучал незнакомо строго: — Не похлопывай. Ещё затоскуешь! Куда деваться от беды?! — И она исчезла в темноте.— Ха-ха-ха... Вася долго стоял на месте, бесцельно повёртывая ключ в руках... А Капа, уже где-то возле бригадного дома, запела: Ох, сердце болит. Ретиво побаливат, Где мой миленький стоит,. Туда меня поманиват. Вот и пойми её, где она — настоящая! ...Уехав с ягодами на базар, Капа не вернулась в сад. Вася встревожился: «Неужели проторговалась?..» Но в конторе его успокоили: — Отчиталась до копеечки. У неё — хорошая базарная сноровка! Послать бы ещё... Тут выяснилось, что Капа уехала из Луговатки. — С Вовкой повидалась и ладно,— объяснила мать.— Пусть порабо­ тает на опытной станции: там деньгами платят! И два раза в месяц. А её дело молодое, охота приодеться... Вася жалел, что Капа исчезла, едва мелькнув в саду. Он подозревал, что этот внезапный отъезд чем-то связан с её изменившимся отношением к нему, и ему было неприятно. 3 У каждого человека есть, как воспоминание о молодости, особенно приятный уголок на земле. Для Андрея Желнина таким уголком была Луговатка с её Чистой гривой, распростёршейся на запад и восток, как взмахнутые крылья. Проезжая по тракту, он всякий раз останавливал машину и отходил в сторону, любуясь и бесконечным разливом хлебов, и голубым небом, и белыми облаками, вскинутыми ввысь жарким дыхани­ ем степей. В пору летних дождей оттуда было видно на десятки километ­