Сибирские огни, 1955, № 3

А Гутя, следя глазами за каждым движением подруги,— подойдёт к столу или не подойдёт? — продолжала так хохотать, что руки невольно поджимали живот, будто без этого она не смогла бы остановиться. — Довольна проделкой? Озорная коза! — Правильно ругаешься! Козы — вредительницы огородов и садов! Проглотив последнюю смешинку, Гутя, стараясь казаться степенной, провела тыльной стороной ладони по губам, влажным от яблочного сока, и спросила подругу — всегда ли она со счёта угощает гостей яблоками. Может, весь урожай в саду пересчитала поштучно? Попросив не дурачиться, Вера рассказала, зачем она положила эти яблоки на стол. — Дошло. Дошло! — замахала руками Гутя. — Выходит, науке ущерб нанесла. Но я нечаянно,— Бросилась к Вере и обняла её,— Не сердись, подружка, из-за пустяка. Для науки ты можешь записать: ябло­ ко сладкое! Я привередливая,— кислое не стала бы есть. Гутя покачала головой: — Коза у тебя последний раз в саду. Завтра уезжаю! А урон, причинённый твоей науке, я возмещу. — Подбежав к ватнику, висевшему на вешалке, она достала из кармана блокнотик и положила на стол, по­ верх тетради с вырезками.— Тут про коноплю всё записано, как ты про­ сила; про все делянки. Полный тебе отчёт, чтобы не поминала лихом. Завтра прочтёшь. Завтра. Пока грелась вода в чайнике, девушки, обнявшись, сидели на ска­ мейке перед печкой. Гутя рассказывала: — Таська тоже собиралась к тебе на прощанье, да стирку затеяла... Ты знаешь, и Сёмка уезжает. — А что, в клубе не ко двору пришёлся? — Назвался груздем, а сам вроде обабка: большой, но толку мало. Называется — художественный руководитель! А всю работу свернул к танцам. Вот его и рассчитали. — А Лиза как?.. — Остаётся соломенной вдовой! Но вот посмотришь, он её вытребует. Как только квартиру получит. — Понастроили там для вас квартир! Ждут не дождутся. — Мы с Таськой — в общежитие. А Сёмка говорит, что, ежели ему не дадут комнату от заводского клуба, он махнёт на курорт. Там баяни­ сты — в штате. По утрам — зарядка, по вечерам — танцы. Будет наша Лизка павой плавать! Даж е завидки берут... Вера перестала поддерживать разговор, и Гутя тоже на время з а ­ молчала. После ужина девушки, разговаривая о деревенских новостях, улег­ лись на одну кровать, в обнимку; спали крепко и сладко, как дети. К утру мороз навёл узоры на окнах, в комнате стало прохладно. Ве­ ра, вскочив первой, начала готовить завтрак, но Гутя, увидев, что уже рассвело, заторопилась домой. Ей хотелось уехать раньше, чем подруга обнаружит дописки в тетради. Чего доброго, ещё расстроится. А угова­ ривать нет интереса. Пусть переживает одна. И Гутя быстренько оделась. Подруги вышли на крыльцо. Яблони стояли опушённые белой хвоей богатого инея, а над ними ви­ села по-утреннему лиловая морозная дымка. — Гутька! Красота-то к а к а я !— встрепенулась Вера.— Берёзки в поле — как в то утро... Помнишь? — Стоит память пустяками забивать!.. Размохнатились от первого мороза. Принесла его нелёгкая ни раньше, ни после. — Он и так ранний,— сказала Вера, взглянув пристальней на сад.— Снегу мало: шуба тонкая, ненадёжная.