Сибирские огни, 1955, № 3

д р а м а т у р г и ч е с к и м завершением роли, незаметно сходящей «на нет»! Среди людей, вместе с которыми до­ велось в годы войны рука об руку рабо­ тать Георгию Ивановичу Илюхину на берегах Светлой, но действующих и во второй половине спектакля, запомнятся нам чудесная простая женщина — пова­ риха экспедиции Фиса, или рабочий Тихон Петров, появляющийся, правда, сначала очень ненадолго. Всё это, как и Татьяна, — хорошие советские люди, с чистой душой, для которых интересы Родины, на какой бы участок деятель­ ности она их ни поставила, совпадают с их собственными устремлениями. Роль Тихона — отнюдь не из ведущих в пьесе, но засл. арт. РСФСР А. Аржа­ нов «ухитряется» сделать своего героя одним из самых ярких в спектакле. Хотя ему не удаётся (ибо это вообще не­ возможно) показать, что Тихон был «правой рукой» Илюхина, о чём заяв­ ляет этот последний, всё же мы видим несомненно «верного человека», вызы­ вающего самую горячую симпатию. Образ Фисы, с её трудной, «конфликт­ ной» любовью к Тихону Петрову, с её воинствующим презрением к паразитиче­ ским личностям вроде Лубенцова или Марины, с её сердечной заинтересован­ ностью в хороших, людях и в больших делах, творимых ими, даёт хороший ма­ териал для сценического воплощения. Немудрено, что актрисы А. Федотова и К. Бесова исполняют эту роль с подлин­ ным увлечением. Некоторые эпизоды первая из них проводит тоньше и убе­ дительнее, но в целом она напрасно пе­ регружает образ ненужной «трагедий­ ностью», чего вторая избегает. А разве забудем мы появляющуюся несколько раз совсем ненадолго Марию Петровну — пожилую женщину-письмо- носца (нар. арт. РСФСР К. Гончарова и артистка К. Орлова)? В её неизменной сумке — письма, а в её сердце — огром­ ная любовь к тем, кто ждёт вестей с фронта, строя новую жизнь в глуши, меняя лицо страны, материнская забота о них. Но внимание наше в илюхинской изыскательской партии привлекают к себе и люди совсем иного склада, со­ всем иных воззрений на жизнь. Ко­ нечно, это — Лубенцов, о котором шла речь выше. Это — и «недоучившийся геолог» Марина, хапуга и спекулянт Ефим Кутин. Справедливый гнев руководил автором в обрисовке жалких и вредных людишек. Одного эпизода достаточно для того, чтобы утвердить в сердце зрителя со­ вершенно определённое отношение к Jly- бенцову и Марине. Эти два фальшивых циничных человека очень быстро сбли­ жаются. Бездельница Марина озабоче­ на поисками мужа, а Лубенцов рассчи­ тывает на содействие её «ответственно­ го папы». Но ведь у него есть жена, сражающаяся на фронте, он показывал Русиновой и Илюхину при первой встре­ че с ними её портрет. «Славное лицо, милое. Должно быть, чистая душа», — сказала тогда о ней Татьяна. А Илюхин попросил передать ей земной поклон. И вот, чтобы доказать Марине своё «чувство», Лубенцов по её требованию... разрывает портрет жены, а Марина бро­ сает клочки в печь! Вот — хороший пример д е й с т в е н н о г о проявления характеров в драматургии. Досадно, что постановщики не помог­ ли молодой актрисе А. Смирновой най­ ти верный тон для своей Марины. Она откровенно комикует, подчёркнуто «по­ даёт» реплики, обращаясь явно не к партнёру на сцене, а специально к зри­ телю. Кроме того, режиссура и худож­ ник допускают явный просчёт, когда, ради «разоблачения» пустой кокетки, за­ ставляют её щеголять по тайге в столич­ ных туалетах — элегантном белом пла­ ще, капроновых чулках, замшевых босо­ ножках или фетровых валенках и пр. Перед концом второго акта, в день по­ хорон Татьяны Русиновой, перед отъез­ дом Илюхина в Москву, Марина и Лу­ бенцов дезертируют из экспедиции, на­ правляясь тоже в столицу. Остаётся одна Фиса. В такое-то время и появляет­ ся перед зрителем новое действующее лицо — слегка прихрамывающая светло­ волосая женщина в шинели, в пилотке, в сапогах, с воинским вещевым мешком за плечами. Радостно возбуждённая, как и все в этот незабываемый день, она спрашивает Фису, где Лубенцов. И ещё до того, как она назвала себя, мы дога­ дываемся: это — Аня, та, чьё лицо на портрете так понравилось Илюхину и Русиновой! Та, чей портрет был потом сожжён её мужем и Мариной. Ане труд­ но сдержать то необыкновенно светлое, счастливое душевное состояние, которым она сейчас вся переполнена. Ещё бы! Эта молодая женщина прошла добро­ вольцем по огненным фронтовым доро­ гам, попала в госпиталь, получила от­ пуск и по пути к мужу, вот только что, узнала о победе. В этот момент волнение сразу охваты­ вает и зрительный зал: какой страшный удар получит сейчас (и в такой день!) Аня. Здесь — конец первой половины спек­ такля и, вместе с тем, как бы вступле­ ние к другому спектаклю (третий и чет­ вёртый акты), где именно судьба этой женщины становится ведущей пружи­ ной действия, где возникают и занима­ ют большое место новВге персонажи, ак ­ тивно привлекающие внимание зрителя. Это — шофёр Иван Стабретов, горячо, безответно полюбивший Аню, официант­ ка Катя, грубиянка и воровка (одно­ кашница Ефима Кутина), едва не погу­ бившая её; и другая официантка — Соня, честная, скромная, немного забав­ ная девушка. Интересно обрисованные