Сибирские огни, 1955, № 3

ностях и успехах изыскательской рабо­ ты и последующего строительства, не о методах гидрологических исследова­ ний, не о процентах выполнения плана (увы, встречались ведь и такие «произ­ ведения»), а о б и с п ы т а н и я х с о ­ в е т с к о г о ч е л о в е к а в в о п р о ­ с а х м о р а л и , ч е с т и , д о л г а п е ­ р е д Р о д и н о й , д р у ж б ы , л ю б в и . И, пожалуй, основной пафос авторского замысла — в п р и з ы в е к н е п о к о ­ л е б и м о й в е р н о с т и в о б щ е ­ с т в е н н ы х и л и ч н ы х о т н о ш е ­ н и я х , к а к н е о б х о д и м о й ч е р т е с о в е т с к о г о ч е л о в е к а . Во всём ли убедительно решается этот замы­ сел — вопрос другой, но нет сомнения, что переживания действующих лиц «Светлой», жизненные положения, в ко­ торые они поставлены, поступки их во всяком случае не оставляют зрителя равнодушным, вызывают в его душе ак­ тивный отклик, одобрение или протест. ...Едва начинает раздвигаться зана­ вес, — в зал доносится чей-то голос, то затихающий, то звучащий громче и явственней. Постепенно перед нами воз­ никает просторная комната с бревенча­ тыми стенами, кажется, ещё пахнущими смолой. Обстановка её проста и грубова­ та. За окнами — могучий и дикий пей­ заж: горы, тайга. Двух человек видим мы в этой ком­ нате. Стройный широкоплечий мужчина в полувоенной одежде замер над радио­ приёмником. Большеглазая молодая женщина в чёрном костюме, сапогах, с белым пуховым платком на плечах, то­ же "неподвижная, сидит за столом, под­ перев голову руками. Оба напряжённо вслушиваются в каждое слово диктора, читающего сводку: «От Советского Ин­ формбюро». Вот оборвался далёкий голос, и мужчина, вздохнув, выключает приёмник, распрямляется. Долгая пауза. Потом, закрыв глаза, потерев виски, он произносит: . — Ещё держатся!.. Что останется от Сталинграда? Дерутся за обломки стен. — Останется русская земля... — тихо, но уверенно замечает женщина. — И русская Волга! — подхватывает её собеседник. Этими взволнованными, из души выр­ вавшимися, многозначительными реп­ ликами, сразу вводящими нас в грозовую атмосферу эпохи и в настроение собесед­ ников, начинается первый диалог спек­ такля. Хороший запев! Так знакомимся мы с руководителем изыскательской пар­ тии инженером Георгием Илюхиным и гидрологом Татьяной Русиновой. Вско­ ре мы убеждаемся, что в центре разви­ вающегося действия находится Илюхин. Это — сильный, горячий и глубоко принципиальный человек, действительно способный преодолевать любые препят­ ствия. Но ему вовсе не известны готовые ответы на все выдвигаемые жизнью во­ просы. Некоторое время он даже не по- T2. «Сибирские огни» № 3. нимает, зачем во время войны нужно за­ ниматься подготовительными работами к строительству грандиозной электро­ станции на берегах Светлой. « . ..— Я убеждён, — говорит он, — что нас про­ сто забыли! Застряла с довоенных лет экспедиция где-то у чёрта на рогах, застряла — ну, и ладно: есть поважнее заботы. И вот по чьей-то забывчивости я — просто дезертир, да, дезертир!». Порою Илюхин начинает проявлять да- .ж е некоторую ворчливость, брюзгли­ вость, на первый взгляд «противопока­ занные» сильному, волевому человеку. На деле же, и в этом тоже сказывает­ ся кипучий темперамент, благородное беспокойство Илюхина, неумение его идти на компромиссы со своей партий­ ной совестью, если даже эти компро­ миссы — только кажущиеся, рождён­ ные его временным заблуждением в ка­ ком-то вопросе. Видно, что, как один из постановщи­ ков и как создатель сценического образа Илюхина, нар. арт. РСФСВ И. Михай­ лов хорошо прочувствовал сознательное стремление драматурга опровергнуть тех писателей, которые вместо живых положительных героев пытались кон­ струировать некиих цельнометалличе­ ских чудо-богатырей. В большой, целе­ устремлённой энергии Илюхина-Михай­ лова мы не сомневаемся. Мастерски рисует актёр переходы Илюхина от од­ ного состояния к другому, не вызывая сомнения в их психологической оправ­ данности, в их мотивированности свой­ ствами самого характера. Мы целиком верим тому, что совсем недавно «ханд­ ривший» Илюхин, отчаянно ругавший «бюрократов», ставивших безжалостное «нет» на всех его заявлениях об уходе из экспедиции на фронт, мгновенно загорается, узнав о предстоящем расши­ рении объёма изыскательских работ, и с присущей этому характеру наступатель- ностью начинает действовать. Вот казалось бы, только что он мучал Татьяну Русинову жалобами на свою не­ счастную судьбу, на вынужденное тыло­ вое отсиживание. Но послушайте, как он разговаривает с приехавшим из Мо­ сквы прихвостнем лжеучёного Мокшако- ва, ^ пытающегося навязать экспедиции свой вредный, ошибочный проект, Оле­ гом Лубенцовым (арт. И. Вишневский). Широко расставив ноги, находясь в по­ ложении какой-то даже внешней, резко выраженной устойчивости, он заявляет: <: Ну, нет! И мы не лыком шиты. Драться, так драться!.. Пока я здесь — изыскания будут вестись только тут. А там он пусть отдаёт меня под суд. Пусть сдирает с меня шкуру, стирает в порошок!». И решительно добавляет: «— Теперь меня даже связанным отсюда не увезут!». И мы понимаем: это один и тот же характер по-разному проявляет своё су­ щество в разных условиях. И нет здесь