Сибирские огни, 1955, № 3

лишь в нормальном питании. Почувство­ вав тепло и присутствие близких им лю­ дей, они понемногу стали приходить в себя. Врачи по признакам болезни опреде­ лили у Трофима Николаевича воспале­ ние лёгких. Болезнь протекала тяжело. Королёв лишь изредка и то ненадолго приходил в себя. ...Через несколько дней мы снова вы­ несли на голец строительный лес и воз­ двигли на пике пирамиду. Стоит она и сейчас на зубчатой громаде Джугджур- ского хребта, как символ победы совет­ ского человека. * * * Четырнадцатого марта мы тронулись в обратный путь к бухте. Теперь дорога нам была знакома, а дни стояли солнеч­ ные, тёплые. Д ля Трофима Николаеви­ ча были сделаны специальные нарты с капюшоном, на которых он мог лежать. Упряжку всю доро гу ,вёл Василий Ни­ колаевич. На крутых спусках и в опас­ ных местах оленей выпрягали и нарты тащили вручную. В бухту пришли на третий день. Тро­ фима Николаевича положили в больни­ цу. У него действительно оказалось вос­ паление лёгких. Хотя теперь он нахо­ дился под непосредственным наблюде­ нием врачей и в хорошей обстановке, жизнь его всё ещё была в опасности. Ожидался кризис. На второй день за нами прилетел са­ молёт. На смену Королёву прибыл тех­ ник Григорий Титович Коротков. Среди доставленных журналов и газет я нашёл два письма, адресованные нам с Трофи­ мом Николаевичем. Их прислала Нина Георгиевна. «Я вам не отвечала более года, — писала она мне. — Не хорошо, знаю. Вы меня ругаете, обо мне плохо думаете. У меня умер муж, человек, ко­ торого я тоже любила. Теперь, когда прошло много времени, я смирилась со своим горем и могу подумать о буду­ щем. Я написала подробное письмо Тро­ фиму, не скрывая ничего; пусть он ре­ шает. Я согласна ехать к нему. Если его нет близко возле вас, передайте ему моё письмо. Остальное у меня всё хорошо, Трошка здоров, пошёл в школу. Ваша Нина». Наконец-то можно было порадоваться за Трофима, если... если это письмо во­ обще не запоздало. Но я знал, что письмо Нины Георгиевны ободрит боль­ ного, поможет противостоять недугу. Пока загружали присланный за нами самолёт, мы с Василием Николаевичем и Геннадием пошли в больницу. Дежур­ ный врач предупредил, что в палате не следует задерживаться, что больной, услышав гул моторов, догадался о на­ шем отлёте и очень расстроился. Трофим лежал на койке, прикрытый простынёй, — длинный, худой. Редкая бородка опушила лицо. Щёки горели бо­ лезненным румянцем, видимо, наступил.’ кризис, и организм напрягал последние силы. Больной ни единым словом или движением не выдал своего волнения, хотя ему было тяжело расставаться с нами. — Нина Георгиевна письмо присла­ ла , хочет приехать совсем к тебе, — сказал я, подавая ему письмо. — Нина?.. Что же она молчала так долго? — прошептал он, скосив на меня глаза. — Она обо всём пишет подробно... Почему ты не радуешься? Он молча протянул горячую руку. Я почувствовал, как слабо бьётся его. сердце, увидел, как неравномерно взды­ мается грудь, и догадался, какие тревож­ ные мысли его волнуют сейчас. — Не беспокойся. Всё кончится хо­ рошо. Скорее выздоравливай и поедешь- в отпуск к Нине. Вы оба достойны счастья,— сказал я ему. Трофим лежал с закрытыми глазами, почти восковой. Видимо, собрав всю- свою волю, он сдерживал внутреннюю бурю. На сжатых ресницах скопилась прозрачная влага и, свернувшись в кро­ шечную слезинку, пробороздила худое лицо. — Мне очень тяжело... Трудно ды­ шать... Кажется, запоздали... и Нина' и счастье... Он хотел ещё что-то сказать и не смог. — Крепись, Трофим, и скорее по­ правляйся... Больной открыл влажные глаза и устало посмотрел за окно. Там видне­ лись мачты зимующих катеров, скали­ стый край бухты, затянутый сверху гу­ стой порослью елового леса, и кусочек голубого неба. С «аэродрома» доносился гул моторов. — Вам пора... — и он сжал мою» РУку. Тяжело было расставаться с ним, бро­ сать одного на берегу холодного моря. Трофим уже давно стал неотъемлемой частью моей жизни. Лучше бы сейчас остаться возле него. Но я не мог рас­ поряжаться собой и должен был немед­ ленно возвратиться в район работ. Мы распрощались. — Задержитесь на минутку, — про­ шептал Трофим и Попросил няню позвать врача. Он с трудом сдерживал волнение. От частого кашля вздрагивало тело. Когда пришёл врач, Трофим припод­ нялся , подсунул руку под подушку и до­ стал небольшую кожаную сумочку квад­ ратной формы с прикреплённой к ней тонкой цепочкой. — Это я храню уже семнадцать лет. С тех пор, как ушёл от беспризорников. Здесь зашито то, что я скрыл от вас из своего прошлого. Не обижайтесь... Выло страшно говорить об этом, думал, отвер­