Сибирские огни, 1955, № 3

щей , пёстрой толпой, заполняющей уз­ кие проходы, криком торгашей, от кото­ рого долго шумело в ушах. Подчиняясь людскому потоку, я попал в мясные ря­ ды и случайно оказался в гуще разъ ­ ярённой толпы. Люди кричали, ругались, грозили кому-то расправой. Затем я уви­ дел , как женщины ворвались в лавчон­ ку и буквально выбросили через прила­ вок толстенного мясника. Его стали бить сумками, кулаками, бросали в не­ го куски мяса. Он стоял, прикрывая ли­ цо руками и Причал, вздрагивая тяжё­ лым телом. К нему прорвалась малень­ кая женщина. Она подняла руки и с ужасом на лице стала выпрашивать у людей пощады мяснику. Я кое-как выбрался из толпы, по у первого прохода увидел беспризорников и остановился. Хватаясь за животы, они дружно и с такой откровенностью смея­ лись, что могли заразить любого чело­ века. «Что их так смешит? — подумал я и подошёл ближе. — Да ведь это Хлюст!..» Он тоже узнал меня с одного взгляда. Маска смеха мгновенно слете­ л а с его лица. Он выпрямился и преду­ предительно толкнул локтем соседа справа. Тот повернул голову. — Трофим!.. Здравствуй!.. — крикнул, я, обрадованный неожиданной встречей. Он вскинул на меня светлые глаза, да так и замер. — Что ты здесь делаешь? — неожи­ данно вырвалось у меня. Он неловко улыбнулся и покосился на стоявшую рядом беспризорницу. — Вчера мясник Любку побил, за это мы натравили на него людей, пусть помнут немного. Я взглянул на Любку и вспомнил, что однажды Трофим произносил её имя. Любке было лет шестнадцать. Она дерз­ ко смотрела на меня, пронизывая чёр­ ными глазами. Что-то приятное, даже чарующее, было в её бронзовом продол­ говатом лице. Тонкая и стройная фигур­ ка девушки прикрывалась старым лата­ ным платьицем неопределённого цвета. Н а шее висели бусы из янтаря, цветного стекла, монет и других безделушек. Они ещё более подчёркивали её сходство с цыганкой. Беспризорница стояла, перекосив пле­ чи и вытянувшись во весь рост. Она бы­ ла юна, но в её непринуждённой позе, в бронзовом лице и даже небрежно рас­ чёсанных волосах сквозила самоуверен­ ность женщины, знающей себе цену. Молчаливая, гордая, она внимательно рассматривала меня, небрежно разгре­ бая пальцами босой ноги песок. — За что же он вас побил? — спро­ сил я её. — Хе!.. За что нас бьют? За то, что беспризорники, — бойко ответил за неё Хлюст и вдруг улыбнулся. — А мы у не­ го не в долгу! И он кивнул головою на толпу. — Заступились за вас? — Ну да, застудятся! — бросил Хлюст пренебрежительно. — Сами при­ думали. Украли у железнодорожника здоровенного кабана и продали по де­ шёвке этому мяснику, — он и рад. А хо­ зяину мы донесли, что мясник его каба­ на зарезал. Вот ему и выбивают бары­ ши. Гляньте, гляньте, он даже плачет! — и Хлюст громко рассмеялся. — Пусть не трогают наших, — проце­ дил Трофим, о чём-то думая. С минуту помолчали. Толпа расходи­ лась. Толстый мясник сидел возле своей лавчонки и плакал навзрыд, а малень­ кая женщина прикладывала к его голове мокрый платок. — А где Казбек? — Он с нами живёт в карьерах, рас­ толстел... — ответил Хлюст. Мне хотелось о многом спросить Тро­ фима, но разговор не клеился. — Вы где живёте тут? — спросил он меня, оживившись. — Я сегодня вечером уеду тбилис­ ским поездом. Приезжайте все к нам в гости к Султан-Вуду. И вы, Люба! — Трошка, пошли! — повелительно бросила девчонка и, демонстративно по­ вернувшись, направилась к боковому проходу. Ушёл и Трофим. Хлюст посмотрел на меня и, хитро щуря левый глаз, сказал: — Оставайся, дяденька, у нас, рабо­ тать научим, жить будешь во как!.. По­ кажи-ка пальцы?.. Он взглянул на мои руки и, пренебре­ жительно оттопырив нижнюю губу, от­ правился следом за своими. Он не шёл, а чертил босыми ногами по пыльной дороге и, скользя между прохожими, успевал на ходу всех рассмотреть. «Ну и хлюст!» — подумал я. Я уезжал из Баку, досадуя на себя • за то, что не сумел переломить Трофима. Поезд отходил. На перроне было без­ людно. Вдруг из-за багажного склада вынырнула подозрительная фигура, осмотрелась и побежала вдоль вагонов, заглядывая в окна. Я сразу узнал Тро­ фима. У него в руках был небольшой свёрток. Видимо, он искал меня. Но по­ езд набирал скорость, и Трофим отстал. В ту ночь я долго не мог заснуть. Всё ещё был перед глазами Трофим на краю перрона, со свёртком в руках. Я почувствовал какую-то ответствен­ ность за его будущее. В той среде, где он жил, были свои законы, свои понятия о честности, о людях. Проявления заду­ шевных чувств к тем, кто находился за чертою заброшенных подвалов, карье­ ров, ям, считалось там величайшим по­ зором. Трофим перешагнул этот закон, пришёл к поезду... Что же делать? Вер­ нуться, разыскать и забрать его с собою? Но тут же передо мною вставали его спутники — дерзкий Хлюст и красивая Любка, видимо, имевшая большое влия­ ние на Трофима.