Сибирские огни, 1955, № 3

Неприятная весть быстро облетела маленький лагерь. Все собрались в на­ шей палатке. В долине темно, шальной ветер рыщет по дуплам старых елей да неприятно стонет горбатый тополь. Хотя жизнь и приучила нас ко вся­ ким неожиданностям, всё же случай на Алгычанском пике глубоко встревожил нас. Конечно, Трофим в любом испыта­ нии будет сопротивляться до последнего удара сердца, и его товарищи Ю. Ша­ манов, М. Богданов, И. Харитонов, Ф. Деморчук — люди стойкие. Они не могли стать жертвами оплошности. Одна­ ко надо спешить им на помощь. Геннадий, закончив работу, держал в руках книгу, но не читал, а о чём-то думал. Кирилл Родионович беспрерывно • курил. Про ужин забыли. Наступила полночь. Лагерь уснул. Стих и ветер. Запоздалая луна осветила палатку. А передо мною проходили, одна -за другой, картины прошлого, свя­ занные с Трофимом Королёвым. III Встреча с беспризорниками. Ж изнь Трофима в лагере. Бегство и возвращение. Свидание с любимой. Неожиданная встреча на берегу Чёрного моря. В 1931 году мы работали на юге Азербайджана. Я возвращался из Тбили­ си в Мильскую степь, в свою экспеди­ цию. На станции Евлах меня поджидал кучер Беюкши на пароконной подводе. Но в этот день уехать не удалось — где-то на железной дороге задержался багаж. Солнце палило немилосердно. Нигде нельзя было найти прохлады. — Надо чай пить! — советовал Беюк­ ши. — От горячего чая бывает про­ хладно. — А если я не привык к чаю? — Тогда поедем ночевать за стан­ цию, в степь, — отвечал он. Пара изнурённых жарою лошадей про­ тащила бричку по ухабам привокзально­ го посёлка, свернула влево и останови­ лась у арыка. Мы поставили палатку на берегу. Беюкши ушёл в посёлок ноче­ вать к своим родственникам, а я распо­ ложился в палатке. Не помню, как долго продолжался сон, но пробудился я внезапно, потрево-, женный чем-то необъяснимым, возмож­ но лунным светом, ворвавшимся в па­ латку. «Не Беюкши ли пришёл» — мелькнуло в голове. Я приподнялся и сейчас же отшатнулся от подушки: к изголовью постели бесшумно спуска­ лось лезвие бритвы, разделяя на две ча­ сти глухую, стенку палатки. Пока я со­ ображал, что предпринять, в образовав­ шееся отверстие просунулась голова, затем рука и в её сжатых пальцах блес­ нула финка. Возле меня, кроме черниль­ ницы, ничего не было, и я, не задумы­ ваясь, выплеснул её содержимое в лицо' бродяги. — Зануда... ещё и плюётся! — бросил тот, отскакивая от палатки. Через минуту в тиши лунной ночи смолкли торопливые шаги. Уснуть я больше уже не мог. Малей­ ший шорох заставлял настораживаться: то слышались шаги, то шёпот. В дей­ ствительности же возле палатки никто больше не появлялся. Утром мы получили багаж, позавтра­ кали в чайхане и тронулись в далёкий путь. Лошади легко бежали по шоссе. Над равниной возвышались однообраз­ ные холмы. Кругом низкорослый ко­ выль, местами щебень. И только там , куда арыки приносили свою драгоцен­ ную влагу, виднелись полоски яркой зелени. Проехав километров пять по шоссе, мы неожиданно увидели возле кювета группу беспризорников. — Стой!.. — крикнул я кучеру и со­ скочил с брички. — Ты резал палатку? — спросил я одного из них. Беспризорники вскочили и скучились на краю дороги, словно сросшиеся дуб­ ки. Подбежал и Беюкши. — Где морду вымазал в черниле, го­ вори?! — крикнул он, и в воздухе взмет­ нулся кнут. — Не смей!.. Убью!.. — заорал старший из ребят, поднимая над голо­ вою Беюкши костыль. Кнут, описав в воздухе дугу, повис на поднятом кнутовище. Беспризорник стоял на одной ноге, удерживая боль­ ную почти на весу. Он выпрямился, по­ вернулся лицом ко мне и, уже с пре­ небрежительным спокойствием, доба­ вил: — Я резал, а лезть должен был он,. Хлюст, но трогать его не смей, слы­ шишь?!.. — И он гневно сверкнул гла­ зами. — Что, выкусил?! — прохрипел Хлюст, выглядывая из-за спины защит­ ника и ехидно улыбаясь. Лицо у него было маленькое, подвиж­ ное, нос тонкий, длинный, бекасиный, глаза озорные, и, казалось, вот-вот с его уст сорвётся ещё что-то дерзкое. Чернила угодили ему в нос и полосами разукрасили щёки. На груди широкой прорехой расползлась истлевшая от вре­ мени рубашка, обнажив худое и грязное тело. Я рассмеялся, и какую-то долю ми­ нуты мы молча рассматривали друг друга. Это были совсем одичавшие мальчишки. Старшему едва ли можно было дать шестнадцать лет. Он стоял сбоку от меня, заслоняя собою осталь­ ных и опираясь на костыль. Его чёрное, как мазут, тело частично прикрывалось грязными лохмотьями. Больная нога была перевязана повыше ступни тряп­ кой, на голове лежали грубыми прядя­