Сибирские огни, 1955, № 3

Д е л а и л ю д и Савва КОЖЕВНИКОВ Ш анхай О ч е р к 1 К Шанхаю мы подъезжали с осо­ бым чувством. Ещё бы! Азиатский Нью-Йорк, космополитическая столица Азии — так называли этот город коло­ низаторы, которые завязывали здесь хитроумные узлы своих грязных махи­ наций. Но для китайского народа Шан­ хай был в первую очередь городом слав­ ных революционных традиций, городом, в котором есть никогда не сгибавшийся Чапэй — бастион пролетарской стойко­ сти, городом, про который упоминал Ленин: «...поскольку будет расти в Китае число Шанхаев, будет расти и китайский пролетариат». Дыхание Шанхая мы почувствовали издалека. З а несколько десятков кило­ метров, когда пассажиры, ехавшие в Шанхай, ещё не укладывали свои до­ рожные вещи, перед окнами поезда всё чаще и чаще стали мелькать жёлтые па­ руса. Порой не было видно воды, и каза­ лось, что джонки, подняв высоко над со­ бой жёлтые крылья и раздвигая в сторо­ ны зеленевшие рисовые поля и кучеря­ вые рощицы, плыли по земле. Их бы­ ло сотни и шли они по десяткам рек, речек, каналов. Чем ближе к Шанхаю, тем чаще мелькали перед поездом посёлки, дерев­ ни, городки. Не успеешь проводить гла­ зами один населённый пункт и запечат­ леть в памяти хотя бы одну какую-ни­ будь примечательную его черту, как по­ является второй, третий. Подчас бывает трудно заметить границы этих бесчис­ ленных поселений. И вдруг всё до предела уплотнилось, поднялось вверх — то в виде огромных коробок, то в виде башен, то дымящихся труб. Всюду перед глазами — кирпич, гранит, мрамор, черепица, асфальт. Это и был Шанхай. Поезд всё более и более замедлял свой бег, словно с большим трудом преодолевал упругое дыхание го­ рода. Мы сошли на широкую крытую плат­ форму, против главного здания Северно­ го вокзала. Оглядеться как следует не успели: гостеприимные шанхайские то­ варищи сразу же усадили нас в авто­ машины. Перед нами распахнулась широченная улица, до предела забитая людьми: гро­ мыхали переполненные трамваи, шурша­ ли автомашины почти всех существую­ щих в мире марок, сновали то в одну, то в другую сторону тысячи синих велоси­ педов и оранжевых велорикш. — Хотите, — спросил нас работник городского правительства Ван Мэй-и, — мы сделаем по пути в гостиницу несколь­ ко петель, чтобы вы смогли, хотя бы мельком, посмотреть город? Машина пробегала по шумным ули­ цам, проспектам, площадям, поворачива­ ла то вправо, то влево, ныряла из одно­ го шумного потока в другой. Перед на­ ми возникали кварталы роскошных особ­ няков, покрытых красной черепицей, пышные парки, посередине которых стоя­ ли узорчатые беседки. То здесь, то там вставали дома-небоскрёбы. Они казались скучными серыми скалами, попавшими случайно на эту ровную землю. Ван Мэй-и, знающий русский язык, торопливо, стараясь перекричать громо­ гласный город, сообщал названия улиц, обращал внимание на ту или иную до­ стопримечательность. Выехали на улицу, где через каждые пять-шесть шагов, висели над тротуара­ ми рекламные свитки из разнообразных тканей. Некоторые так далеко выдвину­ лись на улицу, что чуть не задевали крыши трамваев. А вверху бороздили небо башни, шпили, небоскрёбы. — Нанкин-лу, — сказал Ван Мэй-и, и мы сразу же прильнули к автомобиль­ ным стёклам. Так вот где был торговый центр международного сеттльмента, так называемое сердце «делового мира»! На площади Фынянлу наша неутоми­ мая машина остановилась. Выйдя из неё, йсе сняли шляпы: перед нами стоял Пушкин. Приподняв голову, великий русский поэт задумчиво смотрел куда-то вдаль. Нам рассказали: памятник поставлен в сотую годовщину со дня смерти Пуш­ кина. Это первый и пока единственный в Китае памятник иностранному поэту. В годы оккупации японцы разбили его,