Сибирские огни, 1955, № 3

— Лебеди стали ещё пьянее! — Они протрезвятся,— поддержала шутку Фёкла.— Ты приход^ по­ глядеть на них. Потсоседски, запросто приходи. В любую пору. Гармош­ ку свою заграничную приноси. Поиграешь Лизаветушке. Я вам песни прежние спою, каких ты нынче ни от кого не услышишь. Хороводные, ве- чёрочные, свадебные — всякие песни! Семён обещал заходить. У Скрипуновых он чувствовал себя непри­ нуждённо и легко, как дома, когда там не было отца. — Завтра...— пригласила Лиза и смущённо опустила глаза. — Будем ждать об эту пору,— договорила за неё мать.— Покамест пивцо не перекисло... Когда Семён ушёл, Фёкла Силантьевна настойчиво посоветовала до­ чери: — Сними ты этих неладных лебедей. Сейчас же выбрось... 4 С утра серые тучи низко висели над землёй и казались неподвижны­ ми. Сыпался, как мука, мелкий дождь — «бусун». Вера надела поверх ватника брезентовый плащ, повязалась пуховой шалью и, заседлав коня, поехала в поле, где она не была всю осень и не знала, управились ли девушки с коноплёй. В большой риге, построенной посреди тока, теперь уже освобождён­ ного от ворохов зерна, тараторили две веялки, перебивая одна другую. По запаху половы, растекавшемуся по всему току, Вера поняла, что де­ вушки веют койоплю; оставив коня у коновязи, пошла к риге. У выхода показалась Гутя, в сапогах, в тёплой шали, в сером ватни­ ке; бросилась навстречу Вере, обняла её и закружила: — Соскучилась я по тебе, подружка! Как зимой по солнышку! — Я — тоже!— воскликнула Вера, в свою очередь обнимая де­ вушку. — А почему тебя нигде не видно?— спросила Гутя, перестав кру­ жить её.— В клуб не ходишь, на улице не появляешься. Будто у тебя уши заложило — гармошки не слышишь. — Я всё время — в саду. — Смотри, заплесневеешь меж кустов! — Ну, что ты, Гутя! У меня... — Я понимаю, ты переживаешь... — Даже не думаю... Посмотрев Вере в глаза, Гутя потрясла головой: — Ни за что не поверю! Столько годов ждала!.. А у этой Лизки — ни стыда, ни совести! Я бы ей... — А мне, Гутенька, жалко Лизу. — Ну-у. Такое даже в голове не укладывается! — Всё-таки она — хорошая девушка, работящая... — Чудная ты!.. Вера разговаривала тихо, а Гутя так звенела, что веялки, одна за другой, умолкли. Явно, девушки прислушивались к голосам. — Когда я узнала про их шашни,— продолжала Гутя,— даже обид­ но стало! — Обижаться не на что. — Ну, как же! Мне так хотелось поплясать на твоей свадьбе!.. — Я рада — миновала беда!.. Правда, правда!.. Из риги выбежали девушки с весёлым визгом и хохотом, наперебой обнимали Веру, говорили сразу все,— слушать было некому.