Сибирские огни, 1955, № 3

Василий вышел за ворота и остановился у мотоцикла. По улице мча­ лась в сторону колхозного сада темносиняя «Победа» секретаря райкома партии. Поравнявшись с Василием, машина остановилась. Штромин мол­ ча подошёл к нему и крепко пожал руку, как бы подбадривая: «Знаю, что тяжело тебе, но не падай духом!..» И по этому необычно крепкому и долгому молчаливому рукопожатию, по глазам Штромина Василий понял, что его семью, действительно, постигло горе. — Я был в совхозе, — приглушённо заговорил Штромин. — Мне ту­ да позвонили... А толком ничего не могли сказать... — Я тоже ещё ничего не знаю, — чуть слышно вымолвил Василий.— У меня жена — в родильном. За неё боялся. Плохо было с ней... — Ей никто не говорил о несчастье? И не надо пока... Вспомнив утренний разговор с Трофимом Тимофеевичем, Василий подумал: «Меня успокаивал, а сам волновался больше всех. Вот и не выдержа­ ло сердце... Не надо было мне появляться в нижнем саду...» — Поедемте, Василий Филимонович,— позвал его Штромин. Оглушающий, трескучий шум мотоцикла в эту минуту казался не­ уместным, и Василий поехал с секретарём райкома в его «Победе», кото­ рая двигалась почти бесшумно. В саду толпился народ. Трофим Тимофеевич, перенесённый в дом, ле­ жал на двух сдвинутых столах. У его ног рыдала Кузьмовна. 4 Весной для садовода-опытника даже минута дорога, особенно в ту пору, когда цветут деревья. Упустишь время — рухнут планы искусствен­ ного опыления: пропадёт год экспериментальной работы. На год позднее появятся новые яблоки. Ещё с вечера Василий отыскал на письменном столе Трофима Тимо­ феевича план по гибридизации. Больше он не тронул ни одной бумажки, ни одной тетради,— пусть лежат до возвращения Веры. Они вместе про­ смотрят всё, что стало наследством, и посоветуются, как сделать это бога­ тое наследство доступным всем. Ребёнок, незнакомый ребёнок в каком-то далёком селе, с яблоком в руках, с крупным и сочным, на редкость вкусным, невиданным ранее яб­ локом, представлялся Василию наследником Трофима Тимофеевича. Студент в сельскохозяйственном институте, преподаватель в школе садоводов, научный сотрудник в ботаническом саду, опытник-мичуринеп где-то в колхозе, все они — тоже наследники Дорогина... Рано утром, когда сад ещё был полон лёгкой голубой дымки, Васи­ лий, одетый в белый халат, вошёл в дом, постоял у гроба, а потом, взяв всё, что нужно для искусственного опыления, отправился в ближний квар­ тал цветущих яблонь, где стояла одинокая лесенка, с которой вчера спу­ стился старый садовод. Первый солнечный луч, проникший в сад, отыскал Василия возле яб­ лони с марлевыми колпачками на ветках, надетыми Трофимом Тимо­ феевичем. Стоя на верхней ступеньке, молодой садовод наносил пыльцу на пе­ стики цветов. Крона выно'сливого, здорового, полного сил дерева раски­ нулась перед ним так широко, что он не видел ничего, кроме бесконечного множества веток, густо усыпанных удивительно 'Свежими, непередаваемо чистыми и на редкость ароматными цветами. Эта яблоня не только выра­ щена — создана Дорогиным. Издавна сады украшают берега Волги, смотряТся яблони в голубое