Сибирские огни, 1955, № 3

не раз предупреждала: «Берегите старика. В его годы и при его сердце вредно волноваться. Покой, прежде всего покой». Василий выехал со двора раньше своего обычного времени. Голубая рассветная дымка на востоке превратилась -в оранжевую пелену, которая с каждой секундой становилась всё легче и прозрачнее. Но в это утро он не замечал смены красок в природе... Может быть, уже всё кончилось благополучно? Может, Маргарита Львовна уже позвонила к ним домой. «Поздравляю вас... Скажите своим....» Кузьмовна бросит все хлопоты по дому и отправится в сад. Первым встретит, конечно, Трофима Тимофее­ вича: «Готовь, дедушка, подарок!..» А если... иное? Если понадобится по­ мощь? Кузьмовна тоже прибежит в сад и... обрушит тревогу на голову старика... Мотоцикл неожиданно заглох. — Вот дьявол! — выругался Василий и, спрыгнув на землю, начал осматривать машину. Бачок — пустой. От бензина остался только запах. Что же делать? Василий оглянулся на село — дом раза в два ближе, чем нижний участок сада, где у него, на всякий случай, стояла банка с бен­ зином, но он не любил возвращаться с дороги и повёл машину вперёд. Над Чистой гривой вставало солнце. Навстречу ему медленно плыли белые громады облаков. Возле дороги стояли на тонких ножках пуши­ стые шары одуванчика. Торопливые весенние цветы уже успели отцвести! В сырых колеях дороги бойкие ласточки наполняли клювы вязкой грязью и улетали в сторону сада, чтобы там, под крышей дома или сарая, слепить себе гнёзда. С реки поднялся шустрый ветер. Едва заметные пушинки одуванчи­ ков с чёрными точками семян пролетали перед глазами и исчезали в сине­ ве. Где-нибудь недалеко ветер обронит их, и они, уцепившись за землю, дадут новые ростки. Всюду и во всём чувствовалась задорная сила бур­ ливой весны. Новое спешило на смену старому... С Трофимом Тимофеевичем Василий встретился у крыльца. Старик, по-особому сосредоточенный и просветлённый, направлялся на работу. Он был одет в лёгкий парусиновый пиджак, обут в мягкие опорки, отре­ занные от старых валенок. Ветер пошевеливал белые, поредевшие волосы на его большой, ничем не покрытой голове. — Забыл дома налить бензина, — заговорил Василий, указывая глазами на мотоцикл. Он всё ещё не решил — рассказать старику о Вере или умолчать. Но Трофим Тимофеевич, заметив его крайнее смятение, сам завёл разговор о дочери: —* Веруньку давно отвёз? —- Не очень... давно. — Ты не волнуйся. — Я — ничего. Из-за мотоцикла немножко расстроился: пришлось его, чёрта, на себе тащить! — Там — акушерка, врач. Помощь окажут... А вот Гриша у нас ро­ дился в поле, под берёзкой... Вера Фёдоровна не хотела дома оставаться, поехала со мной, да и не ждала она младенца в те дни... Оба мы были молодые — не знали, что делать. Хотел было за бабкой съездить, но Вера так посмотрела на меня, что я понял — нельзя оставлять её одну. Измая­ лась до полусмерти. После родов лежала без движения. Я шалаш над ней сделал, ключевой водой её поил... Так мы в том шалаше прожили больше недели. Втроём! А Гришу между собой мы долго звали Полеви­ ком... Этот рассказ, несмотря на благополучный исход, ещё больше встре­ вожил Василия. Хотя Верунька и находится в больнице, на руках у вни­ мательных, опытных и заботливых людей, но и там ведь может всякое случиться... Подумав об этом, он решил рассказать отцу, что роды затя­