Сибирские огни, 1955, № 3

— Вы получаете хлеб. И больше всех по краю. А мне одного хлеба мало. Дайте деньги на обновки!.. Да и то по­ думать надо: я — жена бригадира! Могу и повольготничать!.. Это я тебе так говорю. А другим отвечаю: «Детная мать. Ребятишек кормлю...» — Зачем же тебя в школу садоводства посылали? — покачал голо­ вой Василий. — За Тыдыевым! — расхохоталась Капа громче прежнего, но тут же перешла на серьёзный тон. — Ты — молодец! В ту первую весну нашёл ко мне подход: на звено поставил! И я, ты помнишь, всегда была впереди! А теперь, подумай, меня обратно задвинули в рядовые. Д а ещё хотели под начальство к своему мужику. А мне что-то не хочется. Не замани­ вает меня такая работа, когда большого спросу нет. Показать себя не на чем. Лучше я дома позагораю. А Тыдыеву хватит того, что в горнице по ночам верховодит. Ха-ха... Ко мне ни с какой стороны не подцарапаешь- ■ся: минимум трудодней я вырабатываю, когда от колхоза на базаре торгую... — Не тяжёлая работа! — Пусть Шаров свою жену выведет на тяжёлую-то. Ты ему подска­ жи. Я погляжу на неё. И, может, на денёк тоже выйду. — Ой, Капитолина, Капитолина! Обманулся я в тебе!.. — А я довольная. Мне за Тыдыевым — хорошо! Хоть ревнивый, но не скупой. Хожу в шелках! — Она повела плечами. — И воспитывать ме­ ня теперь не твоя забота!.. Они расстались, не простившись. Василий шёл и думал: «Хорошо, что не она, а Тыдыев заведует садом... Он в работе ровный. А Капа то вырвется вперёд, то от всех отстанет. Вот и-пойми такую... Нет, понять её не трудно. Тот раз про ключ к ней ска­ зал Герасим, теперь — она сама. А Павел Прохорович забыл, о чём при нём разговаривали: решил не подбирать ключа, а так: сказано— делай. Это Капитолине — поперёк характера...» Он окликнул Капу и, когда та оглянулась, сказал: ' — Говорят, всех приглашают в клуб. Приходи. Может, тебя по­ мянут. — За здравие али как? Ха-ха... — Добрым словом, конечно... — Спасибо, бригадир, за твои заботы! — Капитолина помахала ру­ кой. — Я подумаю. Ежели сердце поманит — прибегу. В новом клубе, которого Василий до сих пор не видел, было сырова­ то. Пахло кирпичом и сосновыми досками. Над сценой, на красном полотнище — слова Мичурина: «Мы не мо­ жем ждать милостей от природы; взять их у неё — наша задача». Как бы в подтверждение этих слов, у стены стояли снопики пшеницы, овса, кормо­ вых трав—свидетели урожаев за все послевоенные годы. Тут была и ранне­ спелая сибирская кукуруза Белоярое пшено, которую Шарову удалось раздобыть где-то в славгородских степях. Рядом с высокими снопиками, собранными с тех участков, которые были защищены лесными полосами, стояли маленькие, хилые, с' короткими и тощими колосками — из полей, открытых всем ветрам, где зимой не бывает снега, а летом властвует гу­ бительная жара. В мешочках — зерно. В одних — крупное, тяжёлое, как бы литое из красной меди со стекловидным оттенком, в других — мелкое, щуплое, бледное. Вот—то, что взял человек'от земли, а вот — её скупая милостыня.