Сибирские огни, 1955, № 3

— Все мы, — начал он, — с малых лет, как жизнь, любим ласковое солнышко. Его дело — светить всем, греть всех. Он помолчал, как бы собираясь с мыслями, и опять заговорил: — Ещё недавно солнышко спокойно проплывало над Кореей — стра­ ной утренней свежести. Людям севернее тридцать восьмой параллели было хорошо. Они работали, растили детей. Но вы, друзья мои, знаете, что за океаном живёт чёрт по прозванию Уолл-стрит. Он гаже рогатого чёрта, описанного Гоголем. Заокеанский дьявол вознамерился украсть у людей не луну, а солнце и, как доллар, спрятать к себе в карман. Смрад­ ные тучи заволокли небо. На землю посыпались бомбы. Люди увели де­ тей в пещеры, в землянки, а сами поднялись, чтобы наломать чёрту бо­ ка... А солнышко? Оно опалило чёрту рожу, обожгло ему загребущие когти и вырвалось на волю. Дорогин поднял руку, описывая над головой большой полукруг. — Вот плывёт оно над Китаем, над нашей землёй, над восточной половиной Европы. Плывёт солнышко и радуется счастью девятисот миллионов человек. Здесь матеря не тревожатся за судьбу своих детей. Они знают, что сколько бы ни родилось детей на свет — для всех хватит хлеба, риса, мяса, а когда взрастут — для всех найдётся работа. Вера, едва ли не первой, ударила в ладоши. Её соседка, старая жен­ щина в белом полушалке, воскликнула: — За всех сказал! — Она долго и горячо хлопала большими силь­ ными руками. — У меня дети уже в годах. Я за внуков переживаю. Трофим Тимофеевич провёл рукой по бороде. Когда в зал вернулась та, дорогая сердцу тишина, которую люди не решаются потревожить, он заговорил снова: — Однако нет на свете более мирной и радостной профессии, чем профессия садовода. Кто вырастил сад, тот не хочет, чтобы его проутю­ жили танки. Ему дорог и свой сад и сад доброго соседа; дорого всё, что создано людьми во имя жизни. «Сад у нас большой. От Закарпатья до Тихого океана, — думала Вера, глядя на отца и чуть заметно покачивая головой в такт его сло­ вам. — Сад для всех...» Отец раскинул руки: — Выращивая сады, мы готовим хорошее наследство для людей близкого будущего, для того счастливого поколения, которое будет жить при коммунизме. По жесту кинооператора всюду в зале чёрные коробки стали пово­ рачиваться яркими жерлами в сторону трибуны. Они обдали оратора по­ токами ослепительного света, и Вера испуганно подумала: «могут все мы­ сли спутать». Но отец продолжал ясно и громко: — А в тех странах, над которыми нависла чёрная тень заокеанского чёрта, у людей отнимают всё, даже самое законное право, с каким чело­ век появился на свет,— право на труд. И тут он вспомнил о своём младшем брате. Достав последнее пись­ мо, полученное из-за океана, потряс им над головой, как обличительным документом, потом, не спеша, надел очки и начал читать. Густые брови лежали на роговой оправе, и лицо было суровым. — Вот видите, как получилось?.. — сказал отец, закончив чтение и сняв очки. — На чужой земле человека лишили труда, без чего он не мо­ жет жить. Отобрали у него всё. Сделали бродягой. И, за все страдания, его же посадили за колючую проволоку. Как волка в клетку!.. А сколько таких, только годами помоложе, хозяева Америки погнали на грабитель­ скую войну, какую они затеяли в Корее!.. А разве для этого матери в му­ ках рождают сыновей? Разве для этого они вскармливают их своим мо­ локом?— спрашивал он, обращаясь к залу. — Матери родят детей, что-