Сибирские огни, 1955, № 3

«Опять этот дядя!..»— поморщилась Вера. Но на конверте в строке «Обратный адрес» стояла незнакомая фамилия, написанная по-английски: Джек Саймон. Кто же это такой? Странное письмо!.. — Не от Митрофана? — встревожилась Кузьмовна. — От кого же^.. Ты даже переменилась вся. Распечатав конверт, Вера достала лист бумаги, исписанный каранда­ шом. — По-английски. Что-нибудь о садах... Надо перевести слово за словом. Вера прошла к своему столу, взяла англо-русский словарь, каран­ даш, бумагу и начала переводить: «Не плачьте, добрые люди, по мёртвому, — ему теперь лучше, чем нам, его случайным спутникам...» Вера знала дядю Митрофана только по рассказам отца, по несколь­ ким письмам да по старой карточке, когда-то присланной из Америки. Дядя, представлявшийся непонятным, далёким и чужим, причинил ей не­ мало неприятностей: ещё при вступлении в комсомол пришлось давать ответы на дотошные вопросы о связи с родственником за границей. В ду­ ше она пеняла дяде: почему он не возвращается домой! Что его держит там? Всё ещё надеется выкарабкаться из страшной нужды?.. Теперь она вздохнула по нему, как люди с добрыми сердцами вздыхают по каждому покойнику. Её пугало лишь одно — как сказать отцу? Он, если вслух не молвит, то в душе будет упрекать себя: «Я виноват... Не удержал тогда брата от соблазна...» А утаивать такое нельзя. Да и не сумеет Вера ута­ ить, отец по глазам увидит — случилось недоброе. Кузьмовна, заглянув в комнату, сказала: — Чую — с Митрофаном беда. Скажи напрямик. — Всё, всё, Кузьмовна, узнаешь. Прочту тебе от строчки до строчки. Только сейчас не мешай, — попросила Вера. — И папе не говори. Я са­ ма скажу.— Утирая слёзы передником, Кузьмовна ушла на кухню. А Вера переводила: «...Говорят, у вас простые люди радуются праздникам. Как не радо­ ваться. коли имеешь работу! А для Митрофана, для нашего спутника Джима и для меня праздничные дни давно стали проклятьем. 365 празд­ ников в году! Это ужасно!.. В богатой стране нас, честных людей, насти­ гает голод. Проклятье! Мы завидуем мертвецам...» Где-то в коробочке лежит бумажный доллар. Вера много раз показы­ вала его подругам. Дядя Митрофан прислал его с надписью: «На сча­ стье». Сам он всю жизнь искал хоть какого-нибудь, хоть самого малень­ кого счастья, скучно именуемого «достатком». В письмах писал, что ве­ рит — обязательно найдёт. Пусть не скоро, но найдёт. И вот... нашёл: «...В поисках хоть какого-нибудь заработка, — писал Джек Сай­ мон, — мы побывали во многих штатах. И всю Канаду обошли. Нашим домом была дорога, крышей над головой — небо. Мы из тех, кого Джек Лондон называл «угнетёнными американскими гражданами». И вот нас схватили, как бродяг. Отвезли в мрачное ущелье Скалистых гор. Броси­ ли в лагерь. За колючую проволоку. Целый месяц держали, как волков в клетке. На прошлой неделе нам удалось бежать. И мы снова двинулись на юг. В нас ещё теплилась надежда — на какой-нибудь ферме найдём работу. Хотя бы за кусок хлеба. Сначала мы ехали на крышах товарных вагонов, но вскоре нас согнали быки...» Вера знает, «быками» в Америке народ называет полицейских. «...К счастью, нас не поймали, — продолжала она разбираться в ко- ряЕо написанных строчках, — Мы все уже старики. Перед нами не было угрозы, что нас оденут в военную форму и отправят на убой в далёкую Ко­ рею. Мы боялись только одного, что нас снова отправят в лагерь за колю-