Сибирские огни, 1955, № 2

3 В тесном и коротком халате, сшитом для низкорослой медицинской сестры, Никита Огнёв самому себе казался смешным: из рукавов торчали длинные руки в военной гимнастёрке; ноги, обтянутые чёрными голени­ щами сапог, выглядели тонкими и длинными, словно у журавля. Огнёв только что побывал у профессора, возглавляющего терапевти­ ческую клинику, где лежит Дорогин. Профессор сказал: температуру сби­ ли, это уже хорошо. Однако состояние больного всё ещё остаётся тревож­ ным,— нелегко в таком возрасте подымать людей с койки, особенно, ког­ да сердце начинает сдавать. Но, случается, несокрушимая любовь к жиз­ ни, к своему делу помогает добиваться невозможного. Вчера дочь при­ везла ему веточку яблони с единственным цветком, но каким-то особен­ ным. По одному листочку да по цветку старик определил, что новая яб­ лоня принесёт хорошие крупные плоды, и это прибавило ему силы. Огнёв спросил — можно ли передать журнал со статьёй Сидора Желнина о полувековых опытах Дорогина? Перелистав статью, профес­ сор сказал: — Это — на пользу. Пусть послушает, что пишут про его добрые дела. Огнёв пошёл в палату. Илья, чтобы не мешать разговору, удалился в коридор. Лицо у старика было измождённое, щёки ввалились, нос заострился, кожа бледновоскового цвета, даже борода и волосы казались потускнев­ шими, но глаза, хотя и были усталыми, обнадёживали пробудившейся теплотой. Обрадовавшись посетителю, Трофим Тимофеевич нашёл в се­ бе силы, чтобы пошевелить головой. — Проходи,— пригласил его.— На меня не обижайся... — Что ты, что ты... Какой разговор об этом... -— Оторвал я тебя от работы. — Наоборот — я виноват перед тобой, что не приехал раньше. — У тебя забот — выше головы... Садись... Поздороваться по-на­ стоящему не могу: руки, как крюки, — одеревенели. Здороваясь, Огнёв слегка тронул правую руку старика, для себя от­ метил — пальцы у него холодные, суставы походят на жёсткие узлы. — И ноги у меня, Никита, сохнут,— продолжал рассказывать боль­ ной.— Начну вставать — боюсь, что не удержат, подломятся. —• У тебя душа здоровая — силы вернутся. Огнёв сел на стул, глядя в чистые и спокойные глаза старика, сказал уверенно и горячо: — Ты — крепкий человек: скоро поднимешься. — Знаешь, смерти я не боюсь. Понимаю — она неизбежна,— заго­ ворил Трофим Тимофеевич душевно, как с самым близким человеком.— Но сейчас мне умирать нельзя,— не сделал всего, что задумал... Охота мне, Никита, вырастить такие яблони, чтобы они стояли красавицами — в полный рост. И чтобы яблоки ребятишкам понравились. — Вырастишь. — И ещё охота мне попробовать калачей из муки новых пшеничных гибридов. — Попробуем вместе. — Я слышал — ты уедешь в город учиться. Огнёв осторожно положил ладонь на правую руку Дорогина и, гля­ дя ему в глаза, пообещал: — Я каждое воскресенье буду приезжать домой. — Дай слово, что после учёбы вернёшься в свой колхоз. — Конечно, вернусь. Мы ещё поработаем вместе! Своего добьёмся!