Сибирские огни, 1955, № 2

сани, отправился во второй рейс. Четыре коня двинулись за ним цепоч­ кой. Колька с Митькой бросились вдогонку, но Игнат что-то крикнул им, и они остановились. За дорогу, лёжа в санях, Сергей Макарович отдохнул; подъехав к стогу, принялся за работу с новыми силами... ...Перед рассветом он распочал этот стог, а сейчас, в вечерние сумерки, приехав третьим рейсом, подымает нижние пласты, Уже пахнет талым дёрном и по-весеннему прелой травой, а кое-где под ногами сминаются оголённые холмики насыпанной кротами земли. С вилами в руках Сергей Макарович ловко поднялся на высокий воз и, грузно шагая по краям, примял пласты. Заботливо глянул на лошадей. Впереди — два коня с готовыми возами, позади — два с пустыми саня­ ми. У всех ослаблены чересседельники. Перед головами — сено. Но Бой­ кий уже успел съесть свою порцию и сейчас чёрными, как резина, губами подбирает последнюю труху. Спрыгнув с воза, Сергей Макарович взял в руки небольшую охапку и понёс коню. Бойкий глянул на него и коротко заржал. —• Ешь, милок!— Забалуев потрепал коня по шее.— Ешь досыта. Вернувшись к стогу, он вскинул ещё несколько пластов и принялся увязывать воз. Повинуясь его сильным рукам и тяжёлому телу, верёвка со скрипом скользила по бастрыку. В середине воза сено, сжимаясь, хру­ стело, а по бокам былинки встопорщивались, как живые. Ещё один воз го­ тов — тринадцатый по счёту! Сергей Макарович понукнул коня, на освободившееся место поста­ вил впряженного в пустые сани и снова взялся за вилы; легко, словно играючи, подымал большие пласты и укладывал в. воз с такой быстротой, что ветер не успевал разворошить тех, что были уложены раньше. Нет, он, Сергей Забалуев, ещё не потерял ни силы, ни сноровки! Он и сейчас, в пятьдесят семь лет, может работать не хуже, чем в молодости, когда его считали одним из лучших стогомётов. Труд всегда был для него приятным и, подобно дыханию, естествен­ ным и необходимым. Вот и сейчас он не думал ни об усталости, ни о том, что мог простудиться на морозе; кладя особенно увесистые пласты, раз- горячённо восклицал: — Ух, добро!.. Ух, славно!.. Если бы не его председательские хлопоты — каждый день возил бы корм на ферму: сердце не знало бы тревог, не болела бы голова... Одонок собран до последней былинки, граблями очёсаны бока возов, даже подгребены листочки, рассыпавшиеся по снегу, и всё, всё уложено в пятнадцатый воз. Ветру нечего подметать, нечем позабавиться. Встряхнув иней с полушубка, лежавшего на снегу, Сергей Макаро­ вич оделся, два раза обмотнул себя широкой опояской, когда-то соткан­ ной Матрёной Анисимовной, и концы скрутил в тугой узел. Поверх опять надел тулуп и, взобравшись на передний воз, лёг в ложбинку, недоступ­ ную ветру. За пазуху положил мёрзлый калач хлеба. За весь день он ни разу не вспомнил о том, как его критиковали в городе, и на душе у него было спокойно, словно у младенца. Прият­ ный выдался денёк! Кони шли вереницей. Под копытами поскрипывал снег. Глухо пели широкие деревянные полозья. Сергей Макарович изредка приподымал голову и посматривал на бугор, с которого тоже спускалась полевая до­ рога,— не появятся ли там возчики соломы. Пусть бы они убедились, что он, Забалуев, возвращаясь из третьего рейса, едет шагом. Он бере­ жёт лошадей, не торопится домой. И едет один с пятью возами! Но на дороге никто не показывался. Только ветер шумел в полях, раскачивая полынь на межах, да время от времени, забавляясь, взвихривал свежий