Сибирские огни, 1955, № 2

Дорогин не мог без досады вспоминать о похвальной статье, о преж­ девременном фотоснимке и, при случае, напоминал председателю: — Ославил меня понапрасну, вроде болтуна выставил... Сергей Макарович не оставался в долгу: — Мне приходится больше краснеть за тебя. С меня в крае спраши­ вают: «Где та новая пшеница?..» Ясно — у затейщика на языке... После этого Дорогин и взял за правило — ничего не рассказывать раньше времени... 5 — И всё-таки мне хотелось бы сегодня взглянуть на ваши пшеничные гибриды,— сказал Андрей Желнин и, чтобы не выслушивать отговорок,, добавил: — Прошу показать, как вашему старому знакомому.—Кивнул на брата. — Да вот и профессору тоже интересно посмотреть. Сидор Гаврилович, сославшись на усталость, сказал, что останется тут и отдохнёт в тени деревьев. Но отдыхать он не мог. Тяжело поднявшись со скамьи, пошёл бро­ дить по саду; ни к чему не присматривался, ничего не замечал,— думал о Томасе Крэйне и о своей ошибке. Виноват ли старик? Опять припомнился рассказанный братом инцидент с донником. Но- валить всё в одну кучу, без разбора, он не привык. И не будет. Его дело — плодовые деревья... Да, он знает — американские яблони не отличаются самобытностью. В- большинстве своём они порождены русскими и западноевропейскими сор­ тами. Он убедился в этом во время поездки по штатам. И дикая яблоня Нового Света не дала в селекции заметных результатов, даже при выведе­ нии крэбов. Американцы отовсюду брали всё лучшее и свозили к себе. И Томас Крэйн был одним из энергичных собирателей. В этом нет ничего- предосудительного. А злополучному крэбу он и наименование дал наше, русское. Единственная оплошность старика—не упомянул томского селек­ ционера. Но это, надо полагать, без умысла. Томас не знал его. Просто- ьикогда не слышал фамилии. Наверняка, принял ту яблоню за дикарку, потому и написал: «Я ввёл в культуру». А крэбы он, Сидор, привёз не напрасно,— пригодятся селекционерам- для создания зимних сортов. Очень пригодятся. Помогут придать ранет­ кам ценное свойство лёжкости. Но с этим Кругло, стыд сказать, опросто­ волосился! Того и жди, что Дорогин где-нибудь на совещании выступит: «Ну и новинку привёз профессор из-за моря! Ну и знаток!.. Обрадовал невидалью!.. А когда у нас в колхозном саду сам...» Лучше не вспоминать, и не думать об этом... Нет, нельзя не вспоминать. Надо выступить самому в печати, ещё до выхода книги восстановить истину... Да, да, он так и сде­ лает. Всё объяснит. Наука — суровая правда, строгая точность. Постепенно Сидор Гаврилович успокоился, поднял глаза на деревья: осматривая их, переходил из квартала в квартал, а саду всё ещё не было- конца. Вот обрезаны сучья, — старик перепривил яблони каким-то новым сортом. К каждому пенёчку были прикреплены белые бумажные колпач­ ки. В них, как в колыбельках, зеленели молодые ветки. И под каждой ко­ лыбелькой висела деревянная серьга с короткой карандашной надписью — название сорта и день прививки. Сидор взглянул на одну серьгу, на дру­ гую, на третью — всюду первые числа июля! Это новость! Таких поздних прививок он нигде не видал. И удивительно — они не только не уступают весенним, известным издавна, но даже превосходят их по мощности и жизненной силе. Вон листва на побегах уже стала жёсткой,— древесина созрела и приготовилась к зиме. Садовод достиг своей цели!.. Где-то недалеко, наверно на главной аллее, призывно сигналил шо­