Сибирские огни, 1955, № 2

Сидор пожал плечами. Андрей отвернулся от него и снова стал при­ сматриваться к полям. Вот полоса, наполовину скошенная комбайном. Дут тоже был полёгший хлеб. Остались обширные кулиги, где пшеница лежала, прихлёстанная к земле. Большую кулигу косили тракторной сенокосилкой, которая брила всё под корень. Одно плохо — трактор шёл по скошенному хлебу и тяжёлыми клыкастыми колёсами вминал его в землю. На тракторе и сенокосилке сидели двое молодых парней. Андрей Гаврилович, остановив машину, сдержанно-строгим голосом спросил их: — Обмолачиваете? Мышам на корм зарываете? — Что приказано, то и делаем, — ответил тракторист и, протянув ра­ стопыренные руки, добавил: — Не могу же своими пятернями отгребать... — Заглушите трактор. Парни, ворча себе под нос, начали ногами откидывать скошенный хлеб, освобождая место для прохода трактора вокруг кулиги... Забалуева не удалось найти в поле. Не застали его Желнины и в се­ ле. Бухгалтер Облучков, прищёлкнув языком, сказал им: — В страдную пору Сергея Макаровича ловить — всё равно, что за вихрем гоняться! Везде норовит побывать. Где затруднение — сам коман­ дует. Братья Желнины отправились в сад. Андрей Гаврилович опять заду­ мался о полёгших хлебах. Ему припомнилась статья, напечатанная в крае­ вой газете года три назад. Там был фотоснимок: Забалуев и Дорогин рас­ сматривают маленький снопик пшеницы, выращенной на опытной грядке. После того старик замолчал о своих пшеничных гибридах. В прошлом году отказался дать их на краевую выставку. Неудача у него, что ли? Никому не говорит ни слова. Но, рассказывают, и нынче высеял на делянках. Зна­ чит, надеется. Верит, что своего достигнет... Машина шла по дороге, пересекавшей коровий выгон, в углу которого был рекордный участок. Там звено Лизы Скрипуновой убирало урожай. Желнины подъехали к жницам. Девушки, перешёптываясь, окружили машину. К Андрею Гавриловичу подошла Фёкла Силантьевна с серпом на плече и, поклонившись, заговорила: — За звеньевую тут работает моя дочка. Скрипунова. Может, дово­ дилось слышать про неё? Прошлым летом моя девуня на конопле была первой из всего звена! — Она повернулась к дочери. — Лизавета, скажи с ам а . Но Лиза, ссутулившись, спряталась за подруг. — Стеснительная девушка — во всём колхозе не сыскать такой! — Фёкла потянула дочь за рукав. — Скажи, Лизавета. — А что говорить? — Лиза распрямилась. — Пусть сами глядят, ка­ кой есть урожай. От моих слов он не прибавится, не уменьшится. Андрей Желнин вышел из машины, взял в руки сноп, присмотрелся к колосьям. — Урожай, слушайте, отличный! Видны забота и старание! — Подымаем серпами, чтобы каждое зёрнышко сберечь, — рассказы­ вала Фёкла. — Заботливее моей Лизаветушки во всём свете нет. Пальчик серпом располоснула, а сама всё жнёт и жнёт: боль ей нипочём! — Мама, хватит, — попросила Лиза. — Не надо... — Почему не надо? Пусть добрые люди знают, как наши колхозницы об урожае заботятся. Ни силы, ни здоровья — ничего не жалеем. Андрею Гавриловичу хотелось взять серп и нажать пшеницы хотя бы на один сноп (когда-то он умел жать не хуже других и, наверно, ещё не разучился?), но Сидор, высунувшись из машины, окликнул его: так они и к вечеру не доберутся до сада!.. Конечно, брат прав — им надо спешить, и Андрей вернулся к «газику». Но Фёкла Силантьевна всё удерживала и удерживала его своим разговором: