Сибирские огни, 1955, № 2

досады. Ему хотелось убежать подальше от людей и, хотя бы часок, побыть одному, но он сдержался и скованно проворчал: — Стоило из-за пустяка отрывать от дела!.. — А я думала — тебя за сердце заденет, — проговорила Капа с ехид­ ной усмешкой. — Почерк-то знакомый! Вася разорвал письмо в клочки и бросил. Ветер подхватил обрывки и понёс через всё поле. Капа, расхохотавшись, помахала рукой: — Неси, почтальон, от греха подальше! — и снова принялась за работу. Г л а в а д в е н а д ц а т а я 1 Третью неделю не унимался дождь. Под бесконечными ударами ка­ пель тихо, надоедливо звенели окна в новом четырёхэтажном доме крае­ вого комитета партии. По стеклу текли частые, как пряжа в ткацком стан­ ке, струйки холодной воды, и воздух во всём доме был пропитан сы­ ростью. Желнин подошёл к окну и, слегка откинув половинку малиновой портьеры, взглянул на улицу. На обширной площади, закованной в ас­ фальт, всюду виднелись тусклые лужи. На них беспрестанно вздувались мелкие, как напёрстки, пузыри и тотчас исчезали, чтобы уступить место другим. Старые ели у входа на бульвар опустили мокрые ветки к самой земле. Тяжёлый от сырости, флаг на крыше крайисполкома чуть заметно пошевеливался под ленивым ветром, который тоже казался уставшим от сырости и лохматых туч, готовых уцепиться не только за высокие дома и деревья, а даже за исхлёстанную и набухшую водой землю. Когда он кончится? Синоптики из Гидрометбюро заладили одно: «Сплошная облачность. Дождь. В ближайшие два дня особых изменений в погоде не ожидается...» «Ещё два дня...А ведь дорог каждый час». Задумавшись, Желнин медленно отошёл от окна. Перед ним возник эпизод недавнего прошлого. На рассвете июльского дня самолёт оторвал­ ся от крымской земли и взял курс на Москву. Позади осталось бирюзовое, по-летнему ласковое море, стройный кипарис Пушкина, белый домик Че­ хова, обвитый плющом дворец, где заседала Ялтинская конференция... Всё он успел повидать за четыре недели отдыха. Врачи оставляли его в санатории ещё на полмесяца, но пришла телеграмма, в которой его про­ сили поспешить с отъездом в Москву, а оттуда — в Сибирь. Под крылом самолёта пронеслись последние зелёные отроги примор­ ского хребта, промелькнул Сиваш, а потом начала развёртываться не­ объятная, как море, украинская степь, кое-где перемежённная большими городами да белыми россыпями деревень. Он никогда не летал над юж­ ными просторами, не знал, как выглядит Украина с воздуха, но то, что увидел сейчас, испугало его: внизу лежала мрачная, как ржавая жесть, опалённая солнцем земля. Даже в воздухе было жарко и душно, словно самолёт пролетал над раскалённой печкой. «Вот причина телеграммы»,— подумал Желнин. Засуха! Старая непрошенная гостья, родная сестра голода и смерти! Она часто посещала Русь. О голоде девяностых годов он читал у Льва Толстого, у Владимира Короленко. То было «всероссийским бедствием», «всероссийским разорением». Гибли миллионы людей. А хлеботорговцы наживали дикий капитал. Мамин-Сибиряк описал это в романе «Хлеб». Засуха приводила голод даже в Зауралье, в Сибирские степи... Крестьяне