Сибирские огни, 1955, № 2

■ставляющий из себя переработанную и дополненную книгу «В стране Темира». Поучителен сам метод работы писате­ ля, в данном случае — очеркиста. Не по наказу взялся он за перо, а лишь тогда, когда открытый им жизненный материал застучал в сердце, требуя своего вопло­ щения. Книга создавалась не в один-два скороспелых наезда, она росла и шири­ лась вместе с судьбами её живых геро­ ев, с которыми автор был связан доб­ рых полтора десятка лет, и не по пе­ реписке связан, не по беседам за пись­ менным столом. А. Смердов вместе со своими героями плыл на плотах по по­ рожистой Мрассу, сидел у костров в тайге, карабкался по склонам Кузнец­ кого Алатау, а в военные годы встре­ чался в траншеях, вырытых под огнём противника, и у боевых орудий. Так познавалась жизнь, так проверя­ лись характеры героев книги. Это ли не вернейший путь к творческой победе для любого художника, в том числе и для очеркиста?! Повествование начинается историей строительства Сталинска. Лирические детали незабываемого времени первых пятилеток и публицистические отступле­ ния органично сливаются с пейзажами Кузбасса наших дней, данных взволно­ ванно и приподнято, мы бы сказали — романтически: «После темноты глухих спящих селений и станций, которые мы миновали ночью, — сейчас дорога каза­ лась каким-то другим царством, в кото­ ром, не угасая, горели вечные огни и люди не знали разницы между днём и ночью». «Завод был похож на огромный ко­ рабль, который, дымя всеми своими трубами, сверкая гирляндами огней, плыл сквозь рассвет, среди синих взгорий, навстречу нашему поезду». И вот перед глазами читателя появ­ ляется образ хозяина Кузбасса, предста­ вителя рабочего класса Сталинска. Автор рассказывает, как он, присевши в сквере напротив Кузнецкого металлур­ гического комбината и углубившись в свою путевую тетрадь, услышал вдруг рядом шумное дыхание и натужное по­ кашливание. « — Ты погляди, что он делает, чёр­ тов сын, а? — раздался вдруг болезнен­ но-скрипучий тенорок соседа. — Ишь, как гонит, хвост к небу! Дурень, эх, ду­ рень, ведь тебе ж так подины ненадолго хватит, ты её мигом спалишь, торопы­ га... Вот погоди, выйду я, так носом натычу в такую работку...». Повернувшись, автор увидел могутно­ го старика с красноватым, опалённым лицом металлурга. Гнев старика был вызван багровым языком пламени, взле­ тевшим над одною из труб мартенов. Своё раздражение он обращает и на случайного соседа. — Из газетки? — строго спрашивает он и рассказывает, как про него один га­ зетчик недавно написал: «трубы марте­ нов, как факелы, пылали во мраке ночи...» — Для него это красота, а мне позор на весь завод... Это значит, что ход печи ни к чёрту... А тогда и не было такого, я же сам плавку вёл. Писака это при- брехнул для красоты... Так мы знакомимся с прославленным сталеваром, обер-мастером Антоном Де­ ментьевичем. Эта встреча, описанная сразу после картин, исполненных пафо­ са, происходит в неожиданно обыденной обстановке и даже несколько комической ситуации. И «болезненно-скрипучий те­ норок» вроде бы никак не способствует восприятию образа старого сталевара как образа богатырского. Но ведь в нашем сознании живут ро­ мантические картины индустриальной мощи Кузбасса. На их фоне мы видим фигуру старика, слышим его хозяйское ворчание по поводу того, чем мы сами- то могли только безотчётно восхищать­ ся. Писатель помогает нам почувство­ вать, что это сказочное могущество под­ властно таким людям, как Антон Де­ ментьевич, и является для них самым обыкновеннейшим делом. Именно поэто­ му старик вырастает в какой-то собира­ тельный образ. Таких удачных художественных реше­ ний в книге немало. Разнообразные средства использует автор для изображения своих живых ге­ роев и событий, в которых они участву­ ют. Не последнее место занимает диа­ лог, в большинстве случаев динамичный, живой, сохраняющий языковые особен­ ности различных людей. На таёжной дороге встречаются авто­ ру древние старик и старуха. На вопрос, куда они идут, старик отвечает: «— Мундыбаш. Сын там, в гости идём. — Издалека? — С Калзаса идём. Не шибко дале­ ко — три дня пути. — Где ночевали сегодня? — В Шалыме маленько поспали. Солнце поднялось — мы пошли. Выходит, они успели сегодня отмахать больше тридцати километров — эти ста­ рые люди!» Этот короткий диалог является как бы вступлением к глубокому изображе­ нию людей Горной Шорни — певцов, охотников, следопытов, которым, между прочим, и на старости лет «не шибко далёким» кажется трёхдневный путь в гости. С большой любовью рисует пи­ сатель образы жителей страны Темира. Обаятелен шорский паренёк Капчи- гай. В обрисовке его А. Смердов поль­ зуется методом тонкого контраста между ожидаемым и действительным. Автор и его спутник Аркаша ищут в тайге бота­ ника Всеволода Ивановича Гайворона. Никто из охотников не знает, куда он направился, и все твердят, что надо