Сибирские огни, 1955, № 2

— Теперь, кажется, всё, — заметал секретарь. — Обо всех надо подумать, позаботиться... Кабы об нас так заботи­ лись! — А разве о нас не заботятся? Секретарь дипломатично отмолчался. Он любил иной раз повздыхать и ^пожа­ ловаться. Не по нужде, а по давней при­ вычке. ...Обежав почти все районные учреж­ дения, я перед собранием заглянул в чайную. Просмотрел меню, заказал обед. А жареную печёнку не замети­ ли? — спросила молодая официантка, которую все называли запросто По­ лей. — Это же ваше любимое блюдо. Я удивился. — Откуда вы знаете моё любимое блюдо? Бываю в Убинке раз-два в ме­ сяц... — Мы обслуживаем людей и, значит, обязаны знать их вкусы. Так заказать печёнку? — Конечно! Я её действительно не заметил. Спасибо за внимание и за па­ мять. А по дороге к Дому культуры меня догнала весёлая черноглазая комсомол­ ка Маша Рыбакова, библиотекарь рай­ кома партии. — Наконец-то я вас поймала! Пошли скорее! До собрания ещё успеем. И она быстро зашагала к подъезду райкома. — Куда пошли? Что за спешка? — спрашивал я, не понимая, в чём дело. — Книжку вам достала. Которую вы просили. Я решительно не мог вспомнить ника­ кой книги, которую просил бы достать для себя. Вспомнил только тогда, когда Маша протянула мне небольшую книж­ ку Дубковицкого «На путях к коммуниз­ му». Я и в самом деле когда-то говорил об этой книге, которой нельзя было до­ стать ни в Кожурле, ни в Убинке. Но ведь с тех пор прошло больше полугода! — Хорошая у вас память, товарищ Рыбакова. — А как же можно забыть, если че­ ловеку нужно? В довершение всего, когда кончилось собрание партактива, ко мне подошёл секретарь райкома. Он знал, что я рано утром должен быть в Кожурле. — Машина ждёт у подъезда, — про­ сто сказал секретарь. — Садитесь, и прямо на вокзал. К последнему ночному поезду как раз успеете. А на перроне меня поджидал знако­ мый кассир — старейший работник стан­ ции Дубовик. — Вагон номер один, — крикнул он, протягивая билет. — По заказу райкома, Гони семь шестьдесят! Поезд сейчас от­ ходит. Давно я не чувствовал себя в вагоне так тепло и уютно, как в эту позднюю осеннюю ночь. В памяти ещё и ещё раз возникали случайные встречи только что минувшего дня... Конечно, в наших условиях, в нашей стране ничего исключительного в таких встречах нет. Они знакомы и понятны каждому из нас. Но в эту ночь я не мог не задуматься над ними; они показались мне на редкость полным и ясным отве­ том на беззлобную, но хмурую воркот­ ню секретаря: «кабы об нас так заботи­ лись». Товарищеская поддержка, забота, внимание стали у нас настолько обыч­ ным явлением, что даже мы, пожилые люди, выросшие в совершенно иных ус­ ловиях, в совершенно иной обстановке, подчас не замечаем их. Внезапно нахлынувшие мысли не­ вольно переносят меня в далёкую бело­ русскую деревеньку, в убогую хатёнку отца — безземельного крестьянина-ис- полыцика, в угрюмую, затхлую казарму царской армии... Как изменились, как великолепно вы­ росли наши люди! ...Митинг в новой, только что по­ строенной школе. На трибуне — Антон Дмитриевич Яковин, старик с жилисты­ ми заскорузлыми руками, с окладистой изжелта-седой бородой. Больше полуве­ ка прожил он в старой, дореволюцион­ ной сибирской деревне, как будто бы всеми корнями ушёл в свой земельный надел, в своё собственное хозяйство, свой двор, свой огород. — Товарищи, возьмём, к примеру, эту самую школу, — начал Антон Дмит­ риевич, окидывая взглядом просторный зал. — Конечно, с московскими или, ска­ жем, новосибирскими школами её не сравнишь, но ежели подумать толком, то выходит, что и она в ту же точку бьёт... И наша школа есть та же теплица, где мы, вроде как самую дорогую рассаду, выращиваем нашу молодёжь... Так раз­ ве отдадим мы эту теплицу под конюш­ ню каким-нибудь заморским генералам? Нет, брат, шалишь! Всем миром поды­ мемся, а дорогу войне загородим. Говорил Яковин запросто, как у себя дома, но так горячо, что его то и дело перебивали шумным одобрением. — Помнить бы надо господам капи­ талистам науку... Ан нет, не помнят... Коротка у них память, что хвост у зай­ ца. Мы — народ мирный. Нам чужое ни к чему. Своего хватит. Мы на радость себе, на счастье детей наших, внуков и правнуков труд кладём... Для удобства человека землю переоборудуем. Нас не тронь, и мы никого не тронем... Ну, а уж коли тронут... Старик выразительно потряс кулаком и пошёл к столу, чтобы одним из пер­ вых поставить свою подпись под Обра­ щением Всемирного Совета Мира. ...Примерно через год в том же самом зале состоялось собрание нашей интел­ лигенции. И было оно почти таким же многолюдным. Всем хотелось послушать лекцию секретаря райкома партии о ге­