Сибирские огни, 1955, № 2

Евг. БУРАВЛЁВ ДВЕ ВСТРЕЧИ Четвёртый час сапёрный взвод под вражеским огнём: на карте здесь помечен брод, но чёрт его не разберёт не то что ночцю — днём. В чужом краю — не у себя, где каждый перекат спроси в деревне у ребят, покажут и без карт. А за спиной, в семи шагах, залёгший с марша полк: — Ну, что, лежать, дразнить врага? — Придётся плавать наугад — какой в сапёрах толк... Мостом от горя лечь готов сапёрный капитан. И вдруг к нему из-за кустов мальчонка Чжу Фу-тан: — Нипонса — куна, русс — шанго,1— а сам рукой зовёт, давайте, мол, за мной бегом: за поворотом брод. Прошёл последний взвод полка по отмели речной. Несут мальчонку на руках — пробита грудь у паренька, осколка след сквозной... Слеза солдата глубока — достать её не вдруг,— но лёг под знаменем полка твой новый, юный друг. И как её, скупую, скрыть? Склонился капитан: — Крепись, браток... Ты должен жить, Товарищ Чжу Фу-тан... 1 — Японец — подлец, русский — хорошо. * * * «Лосиный камень» на пути загородил проход — не обогнуть, не обойти. А срок жесток — не ждёт: Кузнецкий марганец залёг в нетронутых пластах, железо, медь и уголёк — богатые места! А дальше, за горбами гор, ждёт каждую весну земель непаханных простор, тоскуя по зерну... «Тебя, сапёр, народ послал пробить к богатствам путь. Чего ж ты ждёшь, чего ж ты стал — крепка у камня грудь?» — подумал так — и пот прошиб седого взрывника: как будто должен не Южсиб пройти здесь — путь полка! И вот он вдаль уже глядит, и нет ему преград. Дробят проходчики гранит. Скала в пути — скала взлетит! — Эй, не жалей заряд!.. И вдруг, как десять лет назад: — Товарищ капитан? Не сон ли? Верить ли глазам? — Дружище! Чжу Фу-тан!— Обнял, к груди его прижал: — Брат... — Друг... — Да как ты тут?.. — Меня на практику прислал Московский институт...— Слеза солдата глубока — достать её не вдруг,—