Сибирские огни, 1955, № 2

вечером говорил ему: «Сходи, кинь корове сена», а мать вступалась: «Чего ты гонишь парнишку на мороз? Вырастет—намёрзнется, наработается»,— и шла сама. А он, отец, не придавал этому значения, да, по правде говоря, занятый беспокойными хлопотами по колхозу, даже и не заметил, как сын вырос, превратился в жениха. Если бы не армия, наверно, давно бы же­ нился, жил бы своей семьёй. Помнится, учителя не раз пробовали вызы­ вать его, отца, в школу, о чём-то хотели поговорить, а у него не оказыва­ лось времени. Наверно, они собирались говорить о невысоких отметках. За отметки он грозил кулаком: «Ты смотри у меня, Сёмка! Подтянись!..» Но у других ребят тоже бывали невысокие отметки. Дело ещё и в чём-то другом. А в чём? Теперь поздно гадать об этом и учить поздно... Но проходить мимо того, что ему не нравилось, Сергей Макарович •не мог. Сегодня его разозлили закрытые окна: что подумают люди о его семье, какие суды и пересуды пойдут по колхозу?! Пальцами будут пока­ зывать на дом: «Добрые работники успели выработать по трудодню, а у председателя сынок всё ещё дрыхнет при закрытых ставнях!..» Срам! Матрёна Анисимовна хотела сказать, что сын вернулся с воскресни­ ка расстроенным, всю ночь проходил по селу с гармошкой и только на .рассвете, закрыв ставни, лёг спать, но по лицу мужа поняла, что тот не будет слушать, что всё равно виноватой окажется она. Сергей Макарович с треском распахнул ставни, стукнул по раме ку­ лаком и направился к другому окну. А когда открыл все — вошёл в дом и носком сапога толкнул створчатые двери горницы. Посредине пола, на ■перине, сдёрнутой с кровати в холодок, лежал Семён. Возле него, на кра­ шеном полу белели окурки. — Вставай! — потребовал отец.— В поле поедем! Сельсовет всех мо­ билизует на хлебоуборку. Поможешь кули грузить. — Мне некогда.— Семён нехотя поднялся с постели, заспанный и взлохмаченный.— Сегодня оформляюсь на должность. Художественным руководителем! — Ишь-ты! Ру-ко-во-ди-тель!.. И что за башка придумывает должно­ сти для дармоедов? Тьфу! В двадцатом году таких мудрёных должностей не было, а спектакли играли чаще. Порасплодились бездельники!.. Сергей Макарович повернулся к жене, стоявшей за его спиной, и по­ звал: — Поедем, мать! Хлеб на тоКу перелопачивать — подходящая ра­ бота! Матрёна Анисимовна не удивилась этому: она частенько выходила на работу то в поле, то в сад, то на огород, и не без гордости говорила соседкам, что выполняет установленный минимум трудодней. Она только напомнила о завтраке, — в чугунке доваривается петушок с лапшой. — Петушка съест служащий! — хлестнул беспощадными словами Сергей Макарович и вышел из дома. На заднее сидение ходка Забалуевы не вмещались, и Сергей Мака­ рович сел на кучерское место. Ему стало грустно оттого, что дома всё шло не так, как надо, он опять начал доискиваться до причин семейных неполадок и не торопил коня. Матрёна Анисимовна, поняв состояние мужа, заговорила чуть слыш­ ным, озабоченным голосом. — Не берись так круто, Макарыч. Какой ни на есть, а — родное ди- тё: сердце болит за него. Ведь всё равно не переделаешь парня: ^не будет он таким, как ты. Помягче разговаривай. А то возьмёт да уйдёт из до­ му,— опять останемся одни... — Лучше уж — одним. ( О к о н ч а н и е с л е д у е т ) ,