Сибирские огни, 1955, № 2

— Завести бы вот такой микроскоп! Наверно, на сердце было бы видно всё, как на луне пятна! Вере казалось, что сейчас он придирчиво спросит: «Тот, «знакомый», •похожий на воробья, случаем не прилетал в сад?..» Но Семён смолк, до­ стал папиросу и, раздражённо сдавив мундштук, закурил. Хорошо, что она при встрече в городе, пока в ней не пробудилась насторожённость, не успела рассказать о зимнем вечере в садовой из­ бушке! Перед ним незачем держать душу открытой. Лучше, когда на замке... У крыльца, разбирая корзины, шумно разговаривали люди, пришед­ шие на воскресник. Очнувшись от раздумья, Вера сухо, как случайному человеку, неизвестно зачем оказавшемуся в доме, сказала, что у неё з а ­ нята каждая секунда, что сейчас ей надо расставить людей на работу, и шагнула к открытой двери. — Меня тоже поставь, — попросил Семён, выходя вслед за ней на крыльцо. — Туда, где яблоки послаще, — добавил он и громко расхо­ хотался. — А я не знаю, какие вам по вкусу, — ответила девушка, отчуждён­ но подчёркивая — «вам», и повела сборщиков в сад. Семён подумал: «Правду люди говорят — колючие они, эти Дороги- яы», но ему попрежнему казалось, что он любит её (а в действительно­ сти он любил свои давние думы о женитьбе на ней, красивой и умной девушке из семьи знатного садовода!), и он ещё не терял надежды на то, что всё может устроиться по-хорошему. Ведь давно известно, что девки любят выкидывать фортели, и делают они это для того, чтобы не давать парням зазнаваться, чтобы покрепче взять их в руки. «В конце концов поймёт — женихов-то нынче не густо, — успокаивал себя Семён. — Оду­ мается». Яблоки он собирал то в одном, то в другом квартале, стараясь дер­ жаться поближе к Вере, но она, заметив это, всякий раз уходила к дру­ гим сборщикам. После каждой корзины, отнесённой под сарай, брал аккордеон, са­ дился на крыльцо и, прижимаясь щекой к верхней перламутровой крыш­ ке, играл то «Сулико», то «Провожанье», то «Хороши весной в саду цве­ точки». Но Вера будто не слышала его игры — за весь день ни разу ие подошла к нему. А вечером, когда все покидали сад, Семён, стоя перед нею, как бы напоказ, растянул розовые меха; проведя пальцами по ладам, сомкнул аккордеон и спросил: — Что ж, не похвалишь моего агитатора? — Подобно слепому чтецу, ■он пощупал крышку, отыскивая перламутровые буквы — Берлин, — и прищёлкнул языком. — Красота! Он ждал, что Вера попросит в следующее воскресенье снова приве­ сти людей на сбор яблок; ещё больше, чем сегодня, — всю молодёжь. А Вере было противно, что он хвалился аккордеоном, и она, вконец раздосадованная, думала: «Только бы не остался он здесь!» Семён ушел со всеми, как бы подчёркивая этим, что он нужен моло­ дёжи, что им дорожат. Вон как подпевают под аккордеон, даже присви­ стывают и приплясывают! Знай наших! Стараясь успокоиться и не думать ни о чём, кроме дела, Вера пошла е сарай, чтобы ещё раз взглянуть на яблоки, собранные за день. Если провести второй воскресник, то урожай будет спасён. Звуки аккордеона и плясовые песни всё ещё были слышны. Вере то­ же захотелось поплясать да так поплясать, чтобы земля заходила ходу­ ном, чтобы всё забылось в горячем вихре... но не под этот нарядный аккордеон, а под звон простой заслонки, как плясала в тот, лучший в её