Сибирские огни, 1955, № 2

тёплых руках его белые, как береста, пальцы с синими ногтями. За окном догорает закат. В комнате, заставленной кроватями, пахнет- иодом, слы­ шатся глухие стоны. Сумрачно. Лица девушки не видно. Неизвестно — какие у неё волосы, глаза, щёки... Где-то она сейчас? Жива ли? Верну­ лась ли к родным? Если бы имел её адрес — обязательно съездил бы к ней. Но после смерти Анатолия она написала одно-единственное письмо: «Победный вал войны катится на запад, и наш госпиталь движется за фронтом...» Юная, заботливая, она сидит возле Анатолия. Под нажимом её ка­ рандаша тихо шуршит бумага. Раненый приоткрывает веки и спраши­ вает: — Что написала, сестричка? Прочти... «Рана у меня тяжёлая...» Не надо этого. Поставь «не»... «не тяжёлая...» Так лучше... Дует ветер. За стеной шелестит листва на деревьях яблоневого са­ да... Сестра осторожно кладёт на грудь Анатолия его холодную руку и встаёт... Грохочут пушки. В небе распускаются букеты ярких цветов. По­ ка они цветут — на земле светло... Это в Москве. Первый салют. По приказу Верховного Главнокоман­ дующего... В честь освобождения Белгорода и Орла... Пушки продолжали грохотать. И земля озарялась торжественном светом... Трофим Тимофеевич спал, подложив под щёку широкую ладонь... Утром он, сопровождаемый Нюрой, обошёл все сады, в которых по рассказу девушки размещался полевой госпиталь. Потом они направи­ лись на площадь. К невысоким холмикам братских могил уже пришли с лопатами шустрые ребята. Их привела женщина в чёрном жакете, с гладкими седыми волосами, расчёсанными на прямой ряд. Вот она оклик­ нула одного: — Толя! Сходи за носилками. Трофим Тимофеевич перевёл взгляд на мальчика, у которого были бойкие чёрные глаза и густые, словно у барашка, завивавшиеся из коль­ ца в кольцо, волосы. Трудно было отыскать в нём сходство с синеглазым Анатолием, но Дорогину казалось, что он находил общие черты: «Лоб такой же высокий и светлый...» Он проводил мальчика глазами, пока тот не скрылся за углом школы. — Тут по плану садик намечается,— сказала учительница после то­ го, как Дорогин поздоровался с ней.— Мы всей школой взялись посадить. Мой класс вышел первым. Трофим Тимофеевич спросил, какие саженцы и в каком порядке они собираются посадить. Учительница достала бумажку, на которой был вы­ черчен план. Взглянув на план, Дорогин сказал, что весной пришлёт им сибирские яблони. Посадить просит вот здесь. И здесь... Возле самых мо­ гилок... — Идите за дёрном,— сказала учительница ребятам.— Обложим могилки... — А я хочу сразу садить. Разрешите мне,— упрашивал черноволо­ сый мальчуган. — Любишь, Толя, сады? — спросил Трофим Тимофеевич. — Даже очень! С отцовской теплотой Дорогин погладил мальчика по плечу. — Сади, Толя, больше деревьев — они украшают землю... Работали до полудня. На смену пришли старшие школьники, неся молодые липки и дубки... Трофиму Тимофеевичу вспомнились памятни­ ки на братских могилах, снимки с которых он видел в газетах и журна­ лах. Вот берлинский памятник: советский солдат поднял на руки младен­ ца — защитил его, спас от гибели. Спас для будущего. 9. «Сибирские огни» № 2.