Сибирские огни, 1955, № 2

Анатолий провёл по щекам, расстегнул ворот, пошевелил ступнями уста­ лых ног, жалея, что даже на минуту нельзя снять тяжёлых ботинок; наверно, вспомнил родное село, сад на берегу ясноводной реки, где он, купаясь, плавал и нырял, как птица гоголь... Недалеко в степи гремели орудийные выстрелы. Земля дрожала под мощными танками, спешивши­ ми на боевой рубеж. По ночам оттуда приходили машины с красными крестами на запылённых кузовах. Девушки переносили раненых в про­ стреленные пулями и поцарапанные осколками вагоны санитарных поездов. Они уносили солдат от смерти; чтобы в далёком тылу, где-то- в Сибири, заботливые, как матери и отцы, люди в белых халатах помог­ ли вернуть им здоровье, силы, радость жизни. Проводив глазами ране­ ных, Анатолий посмотрел на командира, — ждал команды: «Поды- майсь!» Он не думал, что ему предстоит совершить только один путь — гуда и что обратного — не будет. Говорят, младшие из детей — самые любимые... Младший сын родился в 1921 году, когда товарищ Анатолий, имя которого воспето в песнях и прославлено в сказаниях, ушёл из жизни. Вспомнилась первая встреча с ним. Грохотал восемнадцатый год. Кружились дикие вихри пожарищ. В городах, на станциях железных дорог полоскались чужеземные флаги — полосатый, как зебра, амери­ канский, перекрещенный дважды — английский, белый, с кровавым диском солнца — японский. Чёрные ночи, простреливаемые одинокими выстрелами. Пылающие деревни, свист шомполов, стоны женщин, душе­ раздирающие крики детей. Телеграфные столбы, превращённые в висе­ лицы... И, при всём этом, светлая надежда в сердцах людей, вера в тор­ жество правды. По-осеннему свистел ветер в ветвях деревьев, всю ночь прополаски­ вал дождём листву, барабанил в окна. На рассвете Трофим Тимофеевич вышел в сад. Он беспокоился за урожай. Непогода могла покалечить яблони, оборвать ещё не снятые плоды. Шёл не спеша. Земля была усы­ пана ранетками, и приходилось выбирать место, куда ступить ногой. В ветвях Сибирки, обрамлявшей сад, наперебой трещали потревоженные дрозды. Судя по всему, мальчишки забрались в сад. Наверно, затаились где-нибудь в ветвях? Трофим Тимофеевич посматривал на деревья и дол­ го не замечал человека, собиравшего падалицу под раскидистой яблоней. И тот, увлечённый сбором, не замечал его. Когда услышал совсем близ­ кие шаги, обронил что-то, а сам юркнул в канаву, по гребню которой росли тополя. Дорогин вздрогнул. В двух шагах от него лежала англий­ ская солдатская сумка, полная ранеток! Шевельнув её ногой, он кинул в сторону канавы сердитый упрёк: — Что ж ты, мил человек, трофеи бросил?!.. В канаве виднелись фуражки затаившихся солдат. Трофим Тимофее­ вич некоторое время стоял в оцепенении. Что они замышляют там? Кого подстерегают? Так затаивается кошка перед прыжком на зазевавшегося воробья. Вёртким воробьям иногда удаётся упорхнуть из-под самых ког­ тей. Но у него характер не воробьиный, — он не сделает шага назад. — Нежданные гости!— ухмыльнулся он и потребовал:— Так гово­ рите прямо — с чем пожаловали? Из-за кривого тополя поднялся поручик с маленькими, похожими на чёрную бабочку, усами, в английской шинели, в сапогах со следами недавно снятых шпор, и шагнул к нему. — Вы здесь одни? Удивительная вежливость! Что-то будет дальше? — Нет, не один,— ответил Дорогин, помотав головой.-—Вон дрозды шумят, в том конце косачи бормочут, у избы Дозорка сидит. Настороже!.. — Не забывайтесь. Перед офицером стоите!