Сибирские огни, 1955, № 2

•— Хорошо! — одобрил Шаров. — Грозовая туча пройдёт быстро. Ему хотелось зайти в библиотеку и сказать Татьяне: «Соль отсырела ненадолго!» — но надо было спешить на ток. Шаров шёл навстречу туче и думал о всходах озимых. После дождя они начнут куститься. Налетел ветер, поднял пыль, но вскоре она улеглась, прибитая круп­ ными каплями. Туча надвигалась чёрной громадой, а там, на горизонте, откуда она пришла, уже виднелась полоска ясного неба. 4 Как только закончилась уборка урожая и закрылась зернофабрика, Кузьма Венедиктович перебрался в столярню. Там глухо, как шмели, гу­ дели электромоторы, повизгивали круглые пилы, перекликались топоры, пели фуганки в ловких руках столяров. Пахло сухими берёзовыми щепка­ ми, добротным клеем, сосновыми стружками и пихтовыми опилками. Всё это издавна нравилось Кузьме Грохотову. У него был свой угол с немуд­ рым инструментом: пилка, долото да рашпиль. Вот и всё. А топор всегда при себе — за опояской. Самый острый во всём селе. Как ни старались столяры править свои топоры на оселках, а сравняться с ним не могли. Что за секрет у старика? И где он обучился так вострить инструмент? — В партизанском отряде! Когда колчаковцев били... В те поры са- моковные шашки точил!— отвечал Кузьма Венедиктович, улыбаясь в обвисшие белые усы. — На привалах парни брились моей шашкой!.. В последние годы Кузьма Венедиктович часто прихварывал, трудо­ дней у него было маловато, и прошлой зимой Шаров на общем собрании заговорил о пенсии для него: неплохо бы начислять старику, организатору колхоза, скажем, по десять трудодней в месяц. Кузьма Венедиктович, не дав договорить, поднялся: — Не серди меня, Павел. Не серди!— возвысил старик суровый го­ лос. — Я с топора прокормлюсь. Пока жив, из рук не выпущу... Шаров видел в Грохотове незаменимого человека. Ранней весной Кузьма Венедиктович запрягал лошадку и уезжал за полсотни километ­ ров, в верховье Жерновки, где были обширные берёзовые рощи. Оттуда он привозил полную телегу кривых и коряжистых болванок; обтесав кору, ставил их в свой угол столярни, чтобы за лето просохли. В июне оттуда же привозил мерные берёзовые кряжики, гнул из них полозья для саней и то­ же ставил на просушку. Осенью и зимой из тех заготовок он делал сани, клеши для хомутов. В столярне у Грохотова была лежанка с матрацем, набитым сеном, и он время от времени вытягивался на ней. Полежав полчасика с закры­ тыми глазами, вставал и снова брался за топор. Так как старик целыми днями не выходил оттуда, для него поставили электрическую плитку, что­ бы можно было вскипятить чай, и повесили репродуктор. Шаров часто навещал старика, спрашивал его совета по хозяйству, рассказывал о новостях. Сегодня заглянул к нему с утра. — Мастерам привет! — громко поздоровался, перешагивая порог столярни, и прошёл в угол Грохотова.— Перебазировался, Кузьма Вене­ диктович? Хорошо. Шорники ждут клещей, — пора новые хомуты вязать. — За мной дело не станет, — пообещал старик. — За день сготовлю пары две-три. Завтра утром пусть забирают. А к вечеру ещё подбавлю. Столяры, выключив моторы и побросав работу, закурили и подошли послушать разговор. Это были старики, Чуть ли не ровесники Кузьме Ве­ недиктовичу.