Сибирские огни, 1955, № 2

— Учтут её практику, — сказал Шаров. Ну что ж, Вася согласен, — в бригаде без этой надоедливой бабёнки будет спокойнее. Разговаривать с Кондрашовой пришлось ему же. В тот день она со своим звеном перекапывала приствольные круги в одном из кварталов; ранеток. Она была в маленьких — из добротного хрома — сапожках с ко­ роткими голенищами, которые туго обтягивали крепкие ноги. Верхнюю часть коленищ на тонкой подкладке из телячьей кожи Капа загнула, счи­ тая эти светлые полоски особым шиком, доступным в будни да ещё на’ такой чёрной работе далеко не всем. «Задаёт форсу!» — усмехнулся Вася. Капа не видела, что он подходит к ней, но узнала по шагам и, как всегда, обрадовалась возможности поговорить с ним. А Васе давно пре­ тила её радость, и он обычно разговаривал с ней холодно, сухо, сугубо деловито. Капа злилась на него за это и, в отместку, посмеивалась: «На­ чальник-то, вместо воды, опять уксусу хватил! Ха-ха-ха...» Иногда спра­ шивала: «У тебя что, в горле-то аршин застрял? Бедный парень! Как мне жаль тебя! Ха-ха». Но сегодня у Васи шаги быстрые, возбуждённые, будто он решился на отчаянный поступок, и Капа приготовилась к тёп­ лому разговору, которого давно ждала. Но бригадир, подойдя, загово­ рил с таким холодком, что невольно показалось — вот ещё немножко, и слова примёрзнут к зубам: — Новость есть... Капа не переставала надеяться, что ей, вопреки всему, удастся добить­ ся задуманного. Убеждённая в своей красоте, она считала её за изрядное богатство,— а кто же, в конце концов, не прельстится богатством? — и не думала, не подозревала, что может существовать иное богатство, богатство души, ума, что только оно, это душевное богатство, сродни на­ стоящему обаянию, способному покорить человека. Раскрасневшаяся от одной возможности поговорить, она, отбросив лопату, впилась в Васк> смоляными глазами: — Расскажи, бригадир, расскажи про новости. — Шевельнула по­ лушалок возле висков, словно ушам стало жарко. — Буду слушать, как гармошку. Новость насторожила её. Ехать одной? Это совсем неинтересно. Вот если бы вдвоём с Васей махнуть туда — она бы не задумалась ни над чем, и никто бы не остановил её. Хвоста у неё нет. Вовку мать попреж- нему почитает за своего и говорит, что никогда не расстанется с ним. Все знают, парнишка зовёт бабушку —- мамкой, а её — Капой, чаще — Кап- кой-Кошачьей Лапкой. С тех пор, как Вася при всей бригаде сказал, что только кукушата, по непутёвости матерей, вырастают в чужих гнёздах, у девчонок завязло в зубах: «Кукушка, Кукушечка»! Капа злилась на них и ещё больше — на себя: почему это у неё, как только она увидит Васю, срываются с язы­ ка не те слова? Не те, которые нравятся ему. Знать бы их все заранее! Но отыскать их, «те слова» нелегко. Вот и сейчас не получился разговор. Вася счёл, что. говорить больше не о чем. Капа удержала его цепким взглядом: — А тебе очень хочется, чтобы я поехала учиться? Скажи — очень? — Колхозу нужны кадры. — Ты бы ещё брякнул: «Ученье — свет, неученье — тьма». Ха-ха... Сухарём прикидываешься! А все девчонки знают — ты не такой. И я знаю. Она пошевелила сапожком комок земли. — Я не какая-нибудь отсталая. Всё понимаю. Раздавив комок, подняла носик и вызывающе спросила: