Сибирские огни, 1955, № 2

Легко сказать — «не волнуйся», а как обернётся жизнь ■—никто не знает... Была бы у Веруньки мать — ей дочь сказала бы всё. А его, отца, несмотря на доверие и сердечную теплоту, она иногда стесняется, кое- что оставляет невысказанным. Кузьмовна в таких делах не помощница. Нелегко девушке без матери!.. За окном — серая равнина, приземистая степная полынка, медли­ тельные, как тучи, отары овец да пастухи в жёлтых шубах, похожие на изваяния. Изредка маяками проплывали металлические ветряки, окру­ жённые кошарами и скотными дворами. С востока, обгоняя поезд, наседали сумерки. Степь становилась чёр­ ной. Вскоре потемнели окна, в коридоре зажглись огни. В купе было тихо. Моряк, уступивший место Дорогину, ушёл в ре­ сторан. Женщина с мальчуганом, привыкшие к иному поясному времени, легли спать. Трофим Тимофеевич тоже укрылся одеялом, но долго не мог заснуть. Ему казалось, что он слышит стук колёс тележки, возвра­ щающейся по укатанной просёлочной дороге. Дочь и Семён сидят плечом к плечу, безумолку разговаривают о чём-то своём. Верунька отдала вожжи, и конём правит Забалуев... , Старик вздохнул, улёгся поудобнее. Колёса, постукивая под ваго­ ном, напоминали об одном и том же: — Спать пора, спать пора... А сон где-то заблудился и забыл о нём. Теперь конь уже мчится по селу. За тележкой гонятся разбуженные собаки, лают на всю улицу. Семён правит к воротам... «А к чьим? Наверно, к забалуевским. Верунька уговаривает пого­ дить со свадьбой, он не хочет слышать...» Вернулся моряк из вагона-ресторана и, не включая света, тихо улёг­ ся на верхней полке. Поезд замер возле перрона. За окном — голос ло­ точницы: •— Ливерные пирожки! С пылу, с жару... Ливерные пирожки... Значит, ещё не поздно, — на станции заботятся об ужине пасса­ жиров... Постепенно Трофим Тимофеевич успокоился, позабыв — на время — о своём тревожном раздумье, и заснул. Спал крепко. Проснулся от дет­ ского возгласа: «Уже светает!..». — Не буди людей, — сердито шептала женщина. — А дедушка с белой бородой уже проснулся, — тоже шёпотом отвечал мальчик. — Посмотри сама — глядит. — Я привык вставать с петухами, тихо сказал Дорогин. — А на­ верху ещё спят. Однако придётся тебе немножко потерпеть. Когда все встали и умылись, Трофим Тимофеевич подал мальчику яблоко. — Получай к завтраку. •— Ну, зачем вы это... — молвила спутница. — По вчерашнему уговору... — напомнил Дорогин. — Дима, угости дедушку шоколадкой, — сказала мать и, смутив­ шись, повернулась к старику. — Вы извините, чт<У я вас так назвала. — А как же иначе? Я — настоящий дедушка! — улыбнулся Доро­ гин, глядя на раздавшиеся щёки ребёнка, жующего яблоко, на его мать, обрадованную тёплым вниманием к её сыну. Старику нравилось, когда вокруг него людям было хорошо. Женщина поставила на столик банку с маслом, стакан с кетовой икрой, нарезала хлеба и пригласила к завтраку.. — Сейчас достану баранинки, — отозвался Трофим Тимофеевич. —