Сибирские огни, 1955, № 1

— Тебя там потеряли. — Он кивнул головой на комнату, где нахо­ дились делегаты. — Ищут. Оставив девушек, Вася пошёл туда. , За ним тяжело шагал встревоженный Забалуев. Семён далеко, и неизвестно, когда приедет в отпуск, а этот — рядом. Девичье сердце может растаять. Надежда на него, как на вешний лёд. . Надо что-то придумать и отвадить ухажёра... 4 Узнав о приезде Дорогина, Желнин сказал Шарову: — Слушайте, вот кому надо предоставить слово для новогоднего приветствия! , — Я уже договорился с Трофимом Тимофеевичем, — ответил Ша­ ров. — Но ваше выступление — само собой. Уговор дороже всего. — Ладно. Только Трофиму Тимофеевичу — первому. Желнин вспомнил весну 1930 года, , свою первую поездку с Фили­ моном Бабкиным, который в то время ещё не видел ни одной яблони, в сад гляденского колхоза. Их встретил бородатый человек, увлечённый новым для Сибири делом, как ребёнок волшебной сказкой, где повест­ вуется о том, что все чудесные свершения — в руках человека. Поко­ ряясь воле садовода, яблони, — с детства знакомые Желнину Антоновки и Боровинки, Анисы и Папировки, — легли на землю и стали рассти­ латься, как бахчи. — Вот как вы разрешили проблему садоводства на севере! — воскликнул он, взглянув на стелющийся сад. — Ну-у, — возразил Дорогин, — до полного решения, однако, ещё даЛеко. Мы положили яблоньку на землю, а в будущем поставим на ноги, но уже в новом качестве. И с той первой встречи ему полюбился в Дорогине этот ясный взгляд в будущее, это самозабвенное увлечение новым, трудным делом и глубокая вера в силу человеческого разума. И ещё его покоряла доро-- гинская скромность. Все окрестные сады начинали своё существование с саженцев, выращенных руками этого человека, но никто не слышал, чтобы он когда-нибудь хвалился своей помощью соседям, наоборот, по­ сещая колхозные сады, всегда интересовался: «Что новенькое ввели?1 Поделитесь опытом...» Сейчас они встретились по дороге в радиостудию. — Давно я не был у вас в саду, — извинился Андрей Гаврилович.—• Но, сами понимаете, во время войны приходилось заниматься, главным образом, промышленностью. Слушайте, город вырос в пять раз. Заводы,, фабрики! А от сельского хозяйства мы спрашивали основное — хлеб. И на ближайшие годы эта задача остаётся главной... Пока Дорогин говорил перед микрофоном, Андрей Гаврилович, сидя в углу небольшой радиостудии, стены которой были скрыты за тяжёлы­ ми занавесями цвета свежего сена, просматривал свои наброски, сделан­ ные карандашом на маленьких листках. Слово хлеб для Желнина было свящённым, как слово Родина. С детских лет пастушонок Андрейка привык дорожить каждой крошкой. Обронить самый маленький кусочек — считалось грехом. Бывало, неча­ янно перевернёшь калач на столе — мать даст затрещину: «Не клади хлеб вверх ногами!..» — «Хлеб наш насущный...» — перечитал Андрей Гаврилович пер­ вую строку краткого наброска своей будущей речи. Этими словами в детстве начинался каждый день. Их провозглашал отец перед чужими, чёрными от времени, иконами, всякий раз в ином доме, — пастухон