Сибирские огни, 1955, № 1

фронт, сын — на фронт. Разве я могу оставаться в тылу? В крайкоме поняли меня. Отпустили. На прощанье сказала: — До встречи после победы!.. Татьяна Алексеевна, проводив его, оставила библиотеку и все годы была бригадиром огородной бригады. «Сдаём урожай на завод сухих овощей», — писала на фронт, и он показывал письма друзьям-однопоя- чанам: радовался, что его Таня нашла своё место в колхозе. Демобилизовался он поздней осенью. Над Сибирью гуляли сырые ветры, роняя на землю крупные снежинки. Они исчезали в высокой стерне, успевшей поблёкнуть от непогоды. Но даже в эту унылую пору года неповторимые просторы родного края были приятны. Вон чёрная громада трактора тянет плуги, перевёртывает широкую ленту земли. Вон движется на зимний отдых самоходный комбайн — новинка сельскохо­ зяйственного машиностроения! Вон летит стайка тетеревов на гороховое- поле, где, судя по всему, для них остался корм. Вон мышкует лисица; сейчас увидит машину и, как молния, мелькнёт куда-нибудь за омётьг соломы... На увале шофёр остановился и, толкнув локтем в бок, указал1 вперёд: — Полюбуйтесь нашим «морем»! Павел Прохорович глянул на окраину села и ахнул. Огромный пруд,, окаймлённый кустами тальника, ещё не успевшими уронить золотистой листвы, лежал серебряным слитком. По расчётам проектировщиков Ша­ ров знал, где будут границы пруда, но не мог представить себе, что эта водная гладь так украсит старое село. Не сводя глаз с Луговатки, он думал о встрече с семьёй. Первой к нему, конечно, вихрем примчится Зоя, подпрыгнет с весёлым визгом и повиснет на шее... Наверно, большая выросла, пожалуй, и узнать не­ легко... Много раз просил Танюшу прислать фотокарточку, но она поче­ му-то отмалчивалась... Выбежав навстречу, жена на крыльце обняла его й, уронив голову на плечо, разрыдалась. Говорят, бывают слёзы радости, но рыдания при встрече не могут не заронить тревоги в сердце. Павел Прохорович мед­ ленно приподнял её голову и поцеловал в мокрую щёку, усыпанную всё такими же, как прежде, милыми для него, крупными веснушками. — Танюша, что с тобой? Танюша! — Хотел посмотреть в глаза, но она опять уронила голову и чуть слышно молвила: — Ни о чём не спрашивай... Всё пройдёт... В сенях послышался топот босых детских ног и вдруг затих. Павел Прохорович взглянул туда. У порога стоял мальчик в синей матроске. — Это Павлуша?! Какой большой!—Протянул руки к сыну.— Ну, беги, беги, сюда... Мальчик стоял неподвижно. Павел Прохорович прислушался, — в доме было тихо, — хотел по­ звать Зою, но сдержался: в сердце разрасталась щемящая тревога... Татьяна Алексеевна не могла рассказать подробностей трагической гибели дочери, — захлёбывалась слезами. Рассказали соседи. Жарким летним днём Зоя с соседскими ребятами ушла из детского сада. Никто не заметил их исчезновения. Они играли в колхозном сарае, где лежала пакля. Видимо, у них были спички, и они вздумали развести костёр. Пакля вспыхнула, и через несколько секунд сарай запылал. Огонь отрезал выход. Дети постарше прорвались сквозь пламя, а Зоя, самая младшая, не смогла выбежать. Когда с полей примчались люди тушить пожар, то на месте сарая уже были угли...