Сибирские огни, 1955, № 1

— Ну, а коня где оставляете? — За тополь привязываю. Наши кони место знают — сами останав­ ливаются. Кору пообглодали малость, да это не беда. Правда, на прош­ лой неделе прицепилась ко мне одна бабёнка, председатель уличного комитета, но я отгрызся... — Жаль. — А чего жалеть? Я пообещал посадить два тополя. И сделаю. С Медвежьего острова привезу вот такие! — Забалуев сблизил ладони, показывая толщину деревьев. Потом он кивнул головой на приёмную.— Опоздали малость. — А что? Сегодня бюро? — Бюро-то ещё не началось. Но к Неустроеву прошла Софья Борисовна... — Векшина?! Она демобилизовалась? Вы разговаривали с ней? — В коридоре стоял, когда она проходила. Не успел окликнуть... — А Неустроева видели? — Забегал на минутку... Из приёмной вышла маленькая, по-военному подтянутая женщина в армейском кителе, с погонами майора, с орденскими ленточками, с на­ шивками — свидетельствами ранений. На её узком, усталом и бледном лице выделялся прямой, слегка заострившийся нос, в уголках губ наме­ тились строгие складки, и только крупные иссиня-серые глаза попрежне- му светились молодо, бодро, и всё-таки радость, пробуждённая возвра­ щением в родной город, смешивалась в них с глубокой, сдержанной грустью. Но её успокаивали встречи со знакомыми людьми, вся жизнь которых для неё была едва ли не яснее своей: не одна пятилетка прошла в совместной работе! На фронте часто вспоминала о них, людях своего района, как о близких и родных. Вот и сейчас, столкнувшись с Шаровым и Забалуевым, она просияла и так вскинула голову, что возле ушей колыхнулись тёмные пряди коротко подстриженных волос. — Здравствуйте, председатели! — левую руку подала Забалуеву, правую —Шарову. — Я не ошиблась? — спросила Павла Прохоровича и кивнула на его соседа. — В Сергее Макаровиче не сомневаюсь — он, конечно, на своём прежнем посту. — Я тоже! — сказал Шаров. — С прошлой недели. Векшина тряхнула его руку, и это напомнило довоенные встречи: вот таким же горячим было её рукопожатие в ту минуту, когда она вручала ему партийный билет. — Оправдывай высокое доверие партии! — напутствовала его, и голос её, обычно грубоватый и требовательный, в тот миг был согрет душевным доверием, надеждой и хорошей радостью коммунистки: «Нашего полку прибыло!» Всякий раз, когда Шаров думал о партийной честности, преданности и прямоте, ему вспоминалась эта маленькая, внутренне собранная женщина. Обрадованный встречей, он долго не выпускал её руки. — А как живёт Катерина Бабкина? — озабоченно спросила она. — Мужественно переносит горе. Рассказывают — никто не видел слёз на её лице: понимала, что председателю колхоза нельзя своё горе делать вывеской, на которую смотрят все. Она запирала его в сердце на семь замков. От этого ей было тяжелее, но другим вдовам в колхо­ зе — легче, — они видели пример стойкости. — Я приеду к ней, — пообещала Векшина, — расскажу о последних днях Филимона Ивановича. Забалуев нетерпеливо спросил у Софьи Борисовны: в каком служеб­ ном кабинете можно будет найти её?