Сибирские огни, 1955, № 1

Вася рассказал и о Вере и о её подругах. — Все здоровы. Пережидают буран в тёплой избушке, — закон­ чил он. — Спасибо... Спасибо тебе! — Дорогин обнял Васю, как самого близкого человека; вспомнив о тревожных поисках, которыми всю ночь были заняты не только родители вериных подруг, но и все колхозники, метнулся к двери. — Побегу народ успокою... — Ты — в одну сторону, я — в другую, — сказала Кузьмовна и на­ чала одеваться. — Так скорее оповестим. Пусть шаньги несут, — сказал Вася. — Буран, видать, надолго разыгрался. Посветает — я пойду обратно. Оставшись один, он снял белый халат, слегка успевший оттаять, и окинул взглядом комнату, отыскивая русскую печь. Он привык в своей деревне: в какой бы дом ни зашёл — обязательно окажешься на кухне. А здесь русской печи нет. Посредине комнаты стоит стол, во­ круг него — стулья. В одном углу — дубовый буфет с посудой, в дру­ гом — кадка с огромным фикусом. На стене в застеклённой раме — портрет девушки. С первого взгляда подумалось — Вера. Но, присмот­ ревшись, Вася отметил: волосы собраны на затылке в большой узел, платье с глухим воротничком и незнакомо высокими плечами. «Её мама», — подумал он. С халата потекли по рукам холодные струйки. Надо было поскорее повесить его сушить. Печь в чёрном жестяном кожухе лишь слегка вы­ давалась в комнату. Вася подставил к ней стул и раскинул халат на спинке. Ватник вынес в переднюю, где висела одежда хозяев. Там было ещё две двери: одна вела на кухню, другая, по всей вероятности, в гор­ ницу. Всё в этом доме было необычным, и Васе хотелось, хотя бы краеш­ ком глаза, взглянуть на верин угол. Дом большой, у нее, наверно, от­ дельная горница... Он вернулся в столовую и опять остановился перед портретом. «Мама у неё была красавицей!..» Вошёл Трофим Тимофеевич и озабоченно спросил: — Обогрелся маленько? — взглянул на его валенки, всё ещё белые от снега. — Снимай — я положу в печку. А ты пока надень вот это. — Он подал тёплые косульи унты, а валенки унёс в кухню. Оттуда вернул­ ся с чугунной жаровней, полной баранины и подрумянившейся картошки; появился на столе и маленький дымчатый графинчик. Пригласив гостя к столу, хозяин сел по другую сторону и наполнил рюмки. Вася потряс головой. — Я не пью. — Ну, ну! — шутливо пригрозил Трофим Тимофеевич. — Не позорь охотников. ■—Поднял рюмку, чтобы чокнуться. — Выпьешь — крепче уснёшь. — Мне в обратный путь. Там девушки будут ждать, волноваться. — Как ты пойдёшь? Устал, небось. День проживут одни. — Нет, такого уговора не было... Я берегом реки дойду до вашего •сада, оттуда — по лесу. В бору тихо... В одном месте я двух коз поднял. Далеко они не могли уйти, где-нибудь лежат. Может, подкрадусь из-под ветра. / — Ни пуха, ни пера!.. А пока подымай, — настаивал хозяин. И Вася не мог не уступить ему, отпил половину и, поморщившись, поставил рюмку. Старик выпил ^до дна, крякнул от удовольствия, провёл рукой - по усам и шутливо сообщил: — Однако — водка!.. Поотвык я от неё... — После второй (Васе