Сибирские огни, 1955, № 1

войны он соскучился по обширным полям родного края и теперь, стоя в широких санях, присматривался ко всему, что лежало по обе стороны тракта. По густой щётке стерни, полузасыпанной снегом, он ясно представлял себе минувшее лето. Вот здесь росла пшеница,, здесь подымался кудрявый овёс. А вон там — гречиха... Ему не нравилось, что границы полей обозна­ чались только зарослями бурьяна. Там должны стоять и останавливать ве­ тер лесные заслоны. В мирное время колхоз успел посадить одну полосу леса, а в войну было не до посадок... Временами Шарову встречались пустоши, которыми владела мелкая степная полынка; многие массивы, где до войны сеяли хлеба, заросли пы­ реем. Павел Прохорович догадывался об этом по стогам сена, черневшим там и сям. «Подзапустили поля»,— думал Шаров. Причины ему были понятны. Четыре года МТС не получали тракторов... Не хватало лошадей. Всюду в колхозах солдатки пахали на коровах... Но прокормили армию, страну... Теперь пайка уже мало. Надо по-фронтовому навёрстывать упущенное... Снег клубился, закрывая даль. Даже голова коня и дуга терялись в белом вихре. Павел Прохорович завернулся в овчинный тулуп и лёг на левый бок, спиной к ветру. Он не шевелил вожжей, — пусть Орлик идёт шагом и на­ щупывает санный путь. В барашковый воротник набился снег и начал таять на щеках. Павел Прохорович откинул воротник и долго бил по нему черенком кнута. Орлик продолжал идти шагом. Из гнедого он превратился в си­ вого, и даже длинный густой хвост, перекинутый ветром за оглоблю, стал белым. Ветер шевелил сено и уносил былинку за былинкой. Порой даже пы­ тался приподымать сани, но это не удавалось, и он ограничивался тем, что сталкивал их на край дороги. Снег неистово крутился в воздухе, засыпал глаза. Шаров лёг поглубже в передок саней и закрыл лицо рукавицей. Так •он ехал минут двадцать, а может и полчаса. Вдруг упругая холодная струя ударила справа. Павел Прохорович подумал, что ветер изменил на­ правление, и, спокойно перевернувшись в санях на другой бок, присвист­ нул, чтобы конь шёл веселее. Но Орлик, сделав несколько шагов, остано­ вился. Подождав немного, Шаров хлестнул вожжами. Конь не двигался. Павел Прохорович встал, потыкал кнутовищем по одну сторону саней, по другую — всюду нетоптанный снег. Держась за оглоблю, он продвинулся вперёд и нащупал жёсткую от слипшегося снега гриву коня. — Как же это случилось, милый? И что мы с тобой делать будем? Орлик потёрся головой о его плечо. Шаров провёл рукавицей от чёлки до ноздрей, смахнул снег с длинных и гусДых ресниц коня, взяв под уздцы, повёл его против ветра, надеясь че­ рез несколько шагов найти дорогу. Широкие полы тулупа развевались и хлестали Орлика по ногам. Ша­ ров часто проваливался в снег, спотыкался и падал, а конь останавливал­ ся. Дороги не было. — Вывози куда-нибудь к стогу, что ли,— сказал Павел Прохорович, снова ложась в сани.— Там переждём. Конь брёл по ровному полю. Но вот полозья застучали о стенки ка­ навок, возле самых саней виднелись снежные глыбы. Что-то звякнуло под копытом. Придержав Орлика, Павел Прохорович поднял железную лопату. Судя по всему, тут совсем недавно работали колхозники, уходя от внезапно разгулявшегося бурана, обронили лопату... Но где это и на чьих полях? Шаров понукал коня только потому, что надо было куда-