Сибирские огни, 1955, № 1

Судьба свела его с Тиорик — Со смуглой дочерью снегов. Была Тиорик многих краше. Стройна, как важенка весной!.. И он назвал её Наташей, Нарёк её своей женой. Вдвоём-то сразу лучше стало Бродить в заснеженном краю: Жена без промаха стреляла, Да он и сам привык к ружью. А там пошли детишки часто, Не сыновья, а впрямь — орлы) Черноволосы и скуласты, Чуть-чуть раскосы и смуглы. Нет, не меха, не сбереженья, Не сундуки-лари с добром — Отец им передал уменье Владеть пилой и топором. Росли... И каждый брал в наследство Характер честный и прямой. Рубили избы по соседству С отцовской ветхою избой. Потом, как водится, женились. Сараи строили, дворы... Так и деревня появилась В низовьях быстрой Ангары. Полным-полно родни, поскольку Одна фамилия на всех: Непомнящие, да и только, Непомнящие — как на грех! Делили дружно радость, горе, В тайгу ходили белковать... И вот деревню эту вскоре «Непомнящая» стали звать. 6 Как прежде, дымчато-лилово Цветут багульника кусты. На старом кладбище сурово Стоят подгнившие кресты. И тут же чьими-то руками Положенная у креста, Снегами вымыта, дождями, Белеет длинная плита. Какой-то местный сочинитель Стихи на камне начертил: «Под сей плитой, в расцвете сил, Деревни нашей первый житель Иван Непомнящий почил». Да, много-много лет — с грозою, Со снегопадом и дождём Промчалось над глухой тайгою. Над этой каменной плитою, Над всем Непомнящим-селом. Но помнят кедров старых кроны Тот год, когда, рассвет неся, ' Над крышами худых избёнок Впервые красный флаг взвился. В сердцах людских хранятся были О славе земляков своих: В отрядах Каларандашвили1 Непомнящие шли в бои. С отвагой, истинно орлиной, Рубили насмерть беляков Сыны бродяги с Сахалина — Семья ангарских рыбаков. Немало жителей, немало Погибло в праведном бою За этот флаг, что вьётся, алый, За власть родимую свою. Чтоб вольным был наш край советский. Чтоб после этих бурь и гроз Поднялся, встал рыболовецкий В селе Непомнящем колхоз. А он возник в годах тридцатых В ангарской дальней стороне... Лучи осеннего заката Скользят по окнам, по стене, По печке, по скамейкам новым, По сложенной охапке дров, По лицам двух белоголовых. Беседующих стариков. Должно быть, за шестой десяток Перевалило им давно. Теперь в домах у них достаток. Но вспомнить юность — не грешно! Который час беседа длится И с каждым часом — веселей... Рад с гостем думой поделиться Охотник добрый — дед Стахей. Высокий и широкоплечий, 1 И кряжистый, как старый кедр, Стахей, всегда скупой на речи. На разговоры нынче щедр. Хоть на лице его невзгоды Свои оставили следы, И хоть белее с каждым годом Густая пена бороды, Но руки всё ж ещё надёжны, И крепость есть в плечах, и стать. На вид ему, пожалуй, можно Лет пятьдесят, не больше, дать. Не зря молва идёт о деде, Что в давней юности, ей-ей, Один, бывало, на медведя Ходил с рогатиной Стахей. Да и теперь, на плечи вскинув Мелкокалиберку, зимой, Он по хребтам и по долинам За белкой ходит день-деньской. Тайгу-кормилицу родную Прошёл он вдоль и поперёк. Он знает здесь тропу любую И каждый малый ручзёк. 1 Один из командиров партизанских от- рядов в Сибири.