Сибирские огни, 1955, № 1

неистовый богатырь! Он и красавец — лучше Волги!.. Наша река не хуже Енисея. Годится ему в подруги! У неё и строгость и величавость! И бы­ строта и сила! И вода чистая, как небо!..» Распустив косы, Вера смочила волосы и начала намыливать; в раз­ думье всё делала неторопливо; посматривала на реку. Быстрая и стреми­ тельная, она и в сгустившихся сумерках не потеряла красоты: гребни струек поблёскивали синевой, а впадинки между ними чернели, словно налитые дёгтем. Возле села река омывает высокий берег. Оттуда видны горы, разо­ рванные стремительным потоком. Видна и эта каменная гряда. Много раз Вера любовалась рекой, стоя на Глядене рядом с Семёном... Теперь он далёко. Обидно, что потеряла письмо. О чём он писал? Последними посланиями бередил самое больное. Она запомнила многое из его слов: «Я видел сотни разных городов и убедился, что везде житуха лучше, чем в деревне. Мы с тобой сразу же уедем из Глядена...» Житуха! Какое ди­ кое слово! Откуда он выкопал его?.. Она ответила большим письмом: «Жизнь. Жизнь хороша среди родных. Посмотри: в лесу грузди растут семейками. Только мухоморы — поодиночке, словно они безродные». Семён, видимо, не понял, не почувствовал, что она, когда писала эти строчки, думала о своём отце: нельзя его оставить без присмотра, нельзя ей отрываться от семьи. Продолжал убеждать: «В деревне — неинтерес­ но... За мухомора не обижаюсь, потому как названный гриб красивее всех... А стариканы сами знают, что я из пелёнок вырос...» «А я? — вздохнула Вера. — Я, по его мнению, в пелёнках, если не могу оторваться от семьи?.. Мне в городе неинтересно. На горячем асфальте душно...» Вера провела рукой по лицу, будто хотела смахнуть раздумье, но не смогла. «А, может, Лиза права?» — спросила она себя и шёпотом повторила слова подруги: «Ежели всем сердцем полюбишь, так ни перед чем не остановишь­ ся...» И тотчас же начала спорить: «Нет, Лиза, я не брошусь из дому, очертя голову... Нет...» И опять задумалась: «Может, в письме было что-нибудь новое? Мо­ жет, он передумал?..» Во всём виноваты подруги. Если бы они не заглядывали в глаза да не приставали с расспросами — сразу бы распечатала конверт. И сама ска­ зала бы им: «Девушки, послушайте, что он пишет...» Вера вздрогнула от вечерней прохлады; быстро вымыла волосы и встала на крайний камень; вытянув руки, отпрянула от него и по другую сторону белогривой струи погрузилась глубоко в холодную воду. Выныр­ нув, повернулась и поплыла к берегу. Сильное течение относило от гряды, но она всё чаще и чаще взмахивала руками и загребала воду под себя. Её захватывала борьба с рекой, и она перестала ощущать холод. Когда оказалась в тихой заводи, пожалела, что уже всё кончилось Пробежав по гряде до крайнего камня, где лежало бельё, она долго выжимала воду из волос и, приплясывая от холода, растирала тело поло­ тенцем. Над Чистой гривой поднялась луна и проложила от каменной гряды до степного берега через реку соблазнительный золотистый мостик, вздрагивающий на волнах. Полюбовавшись зыбким мостиком, Вера повер­ нулась Ипошла к берегу по каменным плитам, у которых теперь серебри­ лись грани, отполированные в весеннее половодье. Дышалось легко, тело горело, — кровь обильно прихлынула к коже,— и девушка шла, вскинув голову, довольная своей жизненной весной. В кустах на берегу защёлкал, запосвистывал соловей. Вера, сцепив