Сибирские огни, 1954, № 6

свободы? А предателей разве тоже не сыщется? Надо растекаться нам ■ по другим городам, поступать на работу под чужими фамилиями, по фальшивым документам. — Как уедешь? — тоскливо сказал Лавутин. — Сразу же с поезда снимут. 1ерёшина бил тяжёлый, надсадный кашель, он хотел что-то возра­ зить Лавутину, но только отмахнулся рукой. Лебедев наклонился к Порфирию. — Ты что молчишь, Порфирий Гаврилович? — Слушаю. Думаю. Да боюсь, что неверно думаю. У меня ведь тоже мысль такая была, что ни петли нам ожидать, ни самим на пулю соваться не следует. Уйти! Это правильно. Только куда? Вот тут с Пет­ ром Федосеевичем не согласный я. В других городах чем надёжней? А на железной дороге опасней всего. Стало быть... уйти в тайгу. Куда- нибудь на Джуглым, в Саяны. Переждать там будет можно: зверя мно­ го, рыба есть. На первый случай и жильё готовое. Тогда что мне меша­ ло? Припаса охотничьего не было у меня. Теперь есть у нас попрятан­ ные и порох и ружья. А пуще всего — в городе друзья. Не то, что тогда, — Порфирий усмехнулся,-— в Тайшете один Сидор Борисович. Друзья нам и муки, и припаса, словом, чего будет нужно — приготовят. А тайга-матушка, она неприступная! Нет, не сыскать нас там никому. Д а и людей у царя не хватит, чтобы за нами в тайге гоняться... — Так... А что же тебя смущает? ■— спросил Лебедев, видя сковы­ вающую Порфирия нерешительность. — Ты скажи напрямую. — Напрямую, Егор Иванович, то, что вроде мы от остальных рабо­ чих бежим. В тишину, в спокойствие, только бы жизнь свою сохранить. А по городам, среди людей разместиться бы — как-то честнее. Да и нужнее. —-Т а к ведь на время только уйти, переждать самые лихие дни, пока прояснится, чтобы понять, как дальше действовать, — кашляя, сказал Терёшин. — По-моему, в этом никакой измены делу революции нет. Живым всегда недолго вернуться, а если ни за что ни про что пере­ стреляет нас Меллер — какая от этого революции польза? — Я из города не пойду, — упрямо сказал Лавутин. — Семерых с собой я забрать не могу и одни они здесь —■тоже на гибель. Терёшин тискал рукою грудь, дёргал пальцами застёжки куртки — ему не хватало воздуха — и вертел головой, выражая своё несогласие с Лавутиным. — Решай сам, Егор Иванович, — в промежутке между приступами кашля, вымолвил о н .—-Такому спору конца не будет. — Друзья мои, — негромко заговорил Лебедев, и все сразу потяну­ лись к нем у ,— подавлено восстание у нас, в Красноярске, в Москве, но революция-то ведь не подавлена! Совсем уничтожить революцию теперь невозможно. Для этого, попросту говоря, им нужно уничтожить рабочий класс. Всё равно, что заставить растущее дерево превратиться обратно в то самое семечко, из которого оно выросло! Это было бы про­ тив всех законов природы. Нет, Гордей Ильич, мы сейчас кончили не так, как кончали пугачёвцы, разинцы и декабристы. Между ними ложились пустые полосы. Потому что с ними ещё не был тогда весь народ — от края и до края по всей стране. И рабочего класса, которому в революционной борьбе, кроме цепей, нечего терять — тоже не было. А мы живём, когда революционное сознание пропитало каждого рабо­ чего — пустая полоса в борьбе теперь уже никак не ляжет. Сил в пер­ вом бою у нас не хватило и ошибок много мы сделали? Так зачем же нам делать и ещё одну: без пользы рисковать людьми, своей жизнью. Если мы всё это попусту растратим, нашей партии будет только труднее