Сибирские огни, 1954, № 6

Лавутин с большим отрядом побежал во двор. Порфирий махал шап­ кой, видимо, собирая своих. Рядом с ним стояли Терёшин, Лебедев и З а - говура, нетерпеливо о чём-то переговаривались. Вера, работая локтями, стала пробиваться к Савве,— спросить, а ей что делать (кого же иначе спросишь), и в испуге отшатнулась назад. Верхняя часть огромного, под потолок, окна рухнула ливнем осколков стекла и в этот же миг по проти­ воположной стене будто мышь прошмыгнула — оставила след в отбитой штукатурке. А с улицы, вместе с косматым морозом, в разбитое окно вор­ валась пулемётная скороговорка. Точно дятлы стали долбить снаружи кирпичные стены... — Ага, вы так? —'с немного напускной весёлостью выкрикнул Заго- вура. И приказал, вытягивая нараспев: «О-огонь!» С высоко взмощённых баррикад застучали ответные выстрелы. В це­ хе стало как-то просторнее. Кто поднялся наверх, припал к баррикадам,, кто — без оружия — спрятался за чугунные станины, привинченные к по­ лу. Вера кинулась за Саввой. Её осыпала ржавая пыль, сбитая пулями с потолка, и ослепила на время. Протирая глаза, девушка ощупью полезла по какой-то железной рухляди, перемешанной с вагонными досками. Мо­ роз щипал ей кончики пальцев. — Саввушка!.. Савва! Он стоял, бочком пристроившись на баррикаде за толстым стальным листом. Оглянулся. — Веруська! Ну зачем ты? И отворачиваясь лицом снова к окну, свободной рукой показал ей вниз: «Уходи». Но Вера уже пристроилась рядом. Втягивая голову в пле­ чи, она отыскала просвет между брусьями и заглянула в него. Увидела ^ серое снежное поле, исчерчённое ровными линиями рельсов, вдали — по­ лускрытые в морозном чаду дома железнодорожного посёлка, узнала свой дом, а ближе — там, где стояло оцепление,— увидела частые, островер­ хие кочки. И догадалась по взблескам красных огней: это с колена по ок­ нам мастерских стреляют закутанные в башлыки солдаты. Савва нажал ей локтем в плечо. Крикнул требовательно: — Говорят тебе: уходи! Девушка только плотнее прижалась к стальному листу, упрямо по­ трясла головой: нет! И съёжилась вся: Савва выстрелил над самым её ухом. Слева тоже кто-то стрелял. И ещё подальше. И ещё. Звонко, так что обрывалось сердце. Глуше стучали выстрелы в другом конце цеха. И сов­ сем глухо долбили дятлы кирпичную стену. Вера опять заглянула в просвет. Те же неподвижные, островерхие кочки, поблёскивающие огнями, но среди них теперь два длинных чёрных гела. Убитые... Ей стало как-то не по себе. Это победа рабочих. Но это всё же и смерть людей. А к ним, к этим людям, к солдатам, у Веры нена­ висти не было.^Только чувство горького недоумения: зачем? Ну зачем они стреляют в раоочих? И начали первыми. Свои же, русские! Из бедняков же, наверное. Теперь лежат убитые. Может, даже это Савва их подкосил... Выстрелы так и гремели со всех сторон. Савва стрелял очень часто, и Вера видела, как толчками у него вздрагивают плечи. Вкладывая новую обойму патронов, он каждый раз наклонялся к ней, кричал: — Д а уйди же ты, бога ради, Веруська! И Вера зябнущими руками крепче цеплялась за брус, мотала голо­ вой: «Не уйду». Опять по окнам ударил пулемёт, теперь чуточку ниже, задев и верх­ нюю кромку забора. Опять со звоном в цехе посыпались стёкла, а от забо ­ ра полетела щепа. Слева от Веры кто-то вскрикнул протяжно: «А-а-ай!» И за окно, наружу, вывалилась винтовка. — Веруська, скорей помоги ему.