Сибирские огни, 1954, № 6

еожно стучал в самое сердце. Нет, нет, это не на собрание, не на митинг, это — в бой! В бой под красными флагами, за самое священное и доро­ гое — за свободу. Лиза спрашивала Порфирия, а сама обвивала тёплым, греющим пальцы полотнищем древко, чтобы удобнее было нести. Надо ли спрашивать? Десятки людей там, в мастерских, уже, наверно, ищут гла­ зами своё, родное, рабочее знамя. — Пошли,— Порфирий ударил ногой примёрзшую дверь.— Нет, стой, так негоже. Дарья, ты останься. Нельзя девчонку кидать одну. Кто зна­ ет... Потом закоченеет тут. Они все четверо стояли тесно в одном кругу и слышали дыхание друг у друга. Гудки звали всех, но всем уйти было нельзя. — Я помоложе и поздоровее,— сказала Дарья.— Тогда тебе оставать­ ся, Клавдея. — При дочери мать должна оставаться,— возразила Клавдея. — Правильно говорит,—- решил Порфирий. — У Клавдеи ноги больные,— снова сказала Дарья.— А ежели что случится, разве я тебе не сестра? — Ладно. Пусть так. Всё! Пошли. Порфирий нажал йлечом дверь. Их всех осыпало иголками инея, осев­ шего на притолоке, и вместе с густыми клубами пара в избу вломились, теперь особенно резко рвущие густую чернь ночи гудки. Ленка вскрикну­ ла. Клавдея бросилась к ней. — Филипп,— откидывая край ватного одеяла, сказала Агафья Сте­ пановна.— Слышишь? Гудки... Какие-то нехорошие... — Угу, слышу, Агаша, слышу,— уползая глубже под одеяло, сонно отозвался Филипп Петрович.— Гудят. — Д а ведь не время ещё... И стонут, слышь, так и стонут, надрыва­ ются,— она повернула голову мужа к себе, дунула ему в глаза,— Про­ снись, Филипп, и Савву, поди, побудить надо. Филипп Петрович сел на постели, свесив ноги. — Верно, чёрт его бей... чего-то неладно. Вздувай огонь, Агаша,— он соскользнул с кровати, прошлёпал босыми ногами через комнату.— Савва, вставай! Тревога... Савва моментально оделся. В кухне Агафья Степановна зажгла све­ чу. Реденький свет, отражаясь от белёного потолка, падал на верочки- ну постель, слабо озарял лицо спящей девушки. Весь день они вдвоём е Саввой ходили по городу, а вечером, несмотря на мороз, долго катались на салазках со снежной горки, устроенной во дворе. Думаешь итти, Савва? — Филипп Петрович натянул штаны, верх­ нюю рубашку, но попрежнему стоял босой, попеременно поджимая сты­ нущие ступни ног. — А как же, Филипп Петрович? Неспроста такие гудки. Филипп Петрович ещё потоптался на месте. Негромко щёлкнул пальцами. о — Погодь маленько, Савва. Вот, чёрт его беи... Агаша, куды мои ва­ ленки задевались? ^ Д а вон же, у печки,— она стояла в узкой двери, прорубленной в кухонной переборке.— Ты что, Филипп, тоже... туда? — Так ведь как же, Агаша... дело-то ежели такое... Товарищи... — Да нет, я ничего, Филипп,— глухо проговорила Агафья Степанов­ на.— Иди, коли надо. Только... .. Так мы же вместе будем, Агафья Степановна, Савва уловил ее беспокойство.— И вообще не одни. Ясно: все рабочие соберутся. — Ну, ступайте с богом, — она перекрестила Савву, поцеловала