Сибирские огни, 1954, № 6

от злости орут и корчатся, что никак до дому доехать не могут. Вот ка ­ ких нам надобно! — А такие, Роман Захарович, думают только о том, как добыть для своего эшелона так называемые паровозы. Они задерживаться по городам и вовсе не любят, — возразил Киреев. — Ничего, с ходу ударят разок! А больше, может, и не понадобит­ ся, — Киреев отвлёк гнев Баранова от полицеймейстера на себя. — Ты-то чем похваляешься? Железная дорога — твоя держава. А ты в штаны пускаешь, когда в управление своё идёшь. Ну, чем ты распоря­ диться сейчас на станции можешь? Д аж е телеграф железнодорожный они забрали себе! Что бы ты делал, если бы у меня городской телеграф не держался? — он помягче взглянул на Сухова. —- Городскими делами они меньше своих железнодорожных пока занимались, потому и держится городской телеграф, — буркнул Ки ­ реев, — в чём я после этого митинга, так сказать, тоже начну сомневать­ ся. Вам ещё мало, Роман Захарович, что вашу думу уже, так сказать, низложили? Следующим... Баранов стукнул кулаком по подоконнику, попал в кромку и от боли затряс рукой. — Ты не каркай, милочок! Я пока здесь жив-здоров сижу. И плюю я на все низложения. Верю в государя, в правительство, в бога верю. Поможет нам бог, отец Никодим? Тот встрепенулся, быстрее зашевелил своими длинными пальцами. — Господь всеблаг и всемилостив... — Господь-то всеблаг, — оборвал его Баранов ,— но говорят: бог-то бог, да не будь и сам плох. А вот. ваши проповеди, отец Никодим, ока­ зались все всуе. В кого-нибудь вдохнули они смирение христианское? Отец Никодим печально поник головой. — Когда вы сами, Роман Захарович, подаёте пример подража­ ния... — начал он блеющим от волнения голосом, наматывая на пальцы серебряную цепь наперсного креста. Баранов махнул рукой. — Не сужу вас, отец Никодим, если даже из Гапона ни хрена не вы­ шло. Проповеди ныне людей не берут — стало быть время пришло ду­ ховенству в латы заковываться, брать мечи. Кто из святых, отец Нико­ дим, ходил закованным в латы? И не дождался ответа. Отец Никодим только встряхнул своей длин­ ной гривой и прошептал про себя что-то вроде: «Господи, владыка ж и ­ вота моего...» Теперь Баранов добрался до Луки Фёдорова. — Ну, а где же твои «русские люди», Лука Харлампиевич? Погля­ ди в окно: Россия-то рушится. На знамёнах там что написано? «Проле­ тарии всех стран...» Гроб самодержавию! Сапоги у тебя здорово скри­ пят. Дом в городе ты себе тоже хороший отгрохал. Который десяток тысяч в банк кладёшь? Стоишь вон, бронзовую бабу оглаживаешь, а государя-императора не любишь... Фёдоров быстро одёрнул руку от выпуклостей Венеры й начал медленно багроветь с самых кончиков ушей, потом волна крови залила его рябые щёки, лоб, всё лицо. И только нос почему-то сделался странно сизым. — Ура государю нашему! — выкрикнул он уже с оттенком при­ вычности. — Жизню свою за него положу. — Так в чём же дело? Ступай и клади, — тотчас же откликнулся Баранов. — Самое подходящее время. Вон, кидайся солдатам на штыки. А отец Никодим бесплатно по душе твоей панихиду отслужит. Фёдоров только крякнул, развёл руками и сделал плачущее лицо: — Роман Захарович, да ить палками-то их всех не перебьёшь!