Сибирские огни, 1954, № 6

день в мастерских, тачка с.тяжёлыми железными стружками, изрезан­ ные до крови босые ноги и ласковая теплота от дружного говорка рабо­ чих, обращённого прямо в душу к нему. Вот и сейчас вокруг него тоже так говорили, бросали солёные шуточки через плечи друг другу, пере­ кликались между собой, сливая весь свой разговор как раз с тем, о чём думал Порфирий. Над головами солдат мелькнула серая папаха офицера, и Порфи­ рий внутренне как-то съёжился, гася в себе светлое настроение: сейчас загремит начальственный зык и, может быть, даже загуляет перчатка, хлеща солдат по щекам. Но он и ещё обманулся. Солдаты уважительно пропустили вперёд черноусого офицера, и тот очутился перед Порфи- рием. Привычным жестом он козырнул двумя пальцами и протянул руку: — Прапорщик Заговура, — назвал себя. И прибавил: — Вторая рота третьего железнодорожного батальона решила поддержать вас, то­ варищи рабочие. Мы знаем о всех ваших требованиях и находим их вполне справедливыми. А митинг мы лучше соберём утром все вместе у вас в мастерских... Только теперь Порфирий заметил, что сбоку от прапорщика Загову- ры стоит Терёшин и широко улыбается. 16 Эта демонстрация из всех была самой радостной и самой яркой. Среди заснеженных улиц города кострами пылали полотнища красных флагов, и ветер распахивал их широко и упруго. Солнце прорубило в тучах небольшие оконца и светлыми зайчиками взблёскивало на гра­ нях штыков у солдат. Рота, как на параде, чеканила шаг. За нею шли дружинники, не так красиво и ровно, но с тем же ощущением своей сво­ бодной силы. Это ощущение передавалось и людям, несущим кумачовые лозунги революции, и толпе горожан, разлившейся вдоль тротуаров. Резали морозный воздух то «Марсельеза», то «Смело1, товарищи, в ногу», а чаще всего — призывные и волнующие мелодии «Варшавянки». ...В бой роковой мы вступили с врагами, Нас ещё судьбы безвестные ждут. Но мы поднимем гордо и смело Знамя борьбы за рабочее дело... Вера шагала рядом с Саввой, бросала на него косые, влюблённые взгляды и, вся отдаваясь мечте о счастье, как клятву, выговаривала слова песни: ...Станем ли, братья, мы дольше молчать? Наших сподвижников юные очи Может ли вид эшафота пугать? У неё давно зажило ушибленное плечо и вернулись прежние за ­ диристость и весёлость. Агафья Степановна тоже поправилась, Филипп Петрович вдруг сбросил свою, раньше времени одолевшую было его, старческую немочь, в доме стало попрежнему всё хорошо - отчего и не быть ей снова весёлой? Ну, а если прибавить ещё, что Савва с матерью вёл тихий разговор (который до слова подслушала Вера сквозь дверь) и мать сказала Савве, что свадьбу нужно бы сыграть перед масленой, и ещё если своими глазами (и тоже тайком) Вера видела купленную для неё фату, тонкую и серебристую, как летнее облачко, и белые восковые цветы...