Сибирские огни, 1954, № 6

цветных листков расписания поездов Дарья наделала фонариков, цеп­ ляет их на ветки. Клавдея из ваты и теста налепила зайцев и ангелков. Забавно! А Ленка всё делает свои любимые снизки бус из красных ягод толокнянки. Ждут весёлое Рождество... Он не заметил, как сполз на пол со скамьи, не запомнил, как Дарья и Клавдея подняли его и сонного перевели, положили на постель. Среди ночи за Порфирием прибежал Савва. Долго тормошил и тряс его за плечо. Сбоку стояла Клавдея с зажжённой лампой и часто кре­ стилась. Тень от её руки птицей металась по бревенчатой стене. На ёлке отблёскивали какие-то стекляшки, нарезанные из водомерных трубок. Савва кричал Порфирию в ухо: — Порфирий Гаврилович, вставай. Д а вставай же! На подходе эшелон, позвонили из Хингуя. Вот-вот будет здесь. Против нас выслан. Ты понял? Солдаты. Говори, что делать? Порфирий лежал с открытыми глазами. Он уже видел Савву и ви­ дел, как мечется по стене чёрная тень руки Клавдеи, а слова до его со­ знания никак ещё не доходили — он продолжал спать с открытыми глазами. — Дружинники все наготове, собрались в мастерских, — кричал Савва, — обороняться или уходить? Куда? Порфирий молчал. Савва заметил на столе кружку с водой, схватил её и плеснул Порфирию в лицо. Тот задёргал плечами, оторвался от подушки. — А? Что? — спросил, всё ещё не понимая, зачем возле него стоит Савва и почему Клавдея держит зажжённую лампу. Савва вновь повторил свои слова. Порфирий сел, стиснул ладонями виски. — Пошли, — вдруг сказал он, спрыгивая на пол с постели. Быстро намотал портянки, сунул ноги в валенки, пощупал боковой карман тут ли револьвер, и бросился к двери. — Пошли! Позёмка на елани крутилась такая же злая, как днём, только те­ перь на станции уже горели огни и тускло светились, будто сквозь моло­ ко. Разговаривать было не о чем. Порфирий спросил, известно ли скольз­ ко в эшелоне солдат. Савва ответил «Рота одна, —- и прибавил: Гордей Ильич велел сделать стрелки в тупик, что у пакгауза. На самую станцию не допускать». На этом и кончился разговор. Порфирий прикинул: с од­ ной ротой солдат дружинники, пожалуй, могут сразиться. Только потом-то что? Со стороны Рубахиной донёсся еле слышный гудок паровоза, потом сквозь мглу засветились жёлтые пятна головных фонарей. Порфирию стало жарко. Он сдвинул на затылок шапку, обтёр рукавицей мокрый лоб. Отсюда итти как раз одинаково, что до мастерских, что до пакгауза. Бросятся ли солдаты из вагонов сразу в бой? Вряд ли. Наверно, до­ ждутся утра. Порфирий толкнул локтем Савву. — Иди, собирай, кто у нас поречистее и — к эшелону. А я сразу туда. — Один? — Ну, а как иначе? Действовать надо немедля! Ему запомнились, полюбились эти слова Лебедева, он их повторял про себя теперь постоянно. Вот лежат огниво и кремень, холодные оба, а ударь -—высечется горячая искра и может зажечь большой костёр. Не умея кресать, сперва и в кровь собъёшь себе пальцы, но всё же потом добудешь огонь. Сам по себе он никогда не загорится. Надо действовать! Позёмка путалась в ногах у Порфирия, иногда приподымаясь куря­ щимися рыхлыми столбами и осыпая ему плечи колючей белой пылью. Она подстёгивала, гнала его вперёд, и всё же воинский состав к пак-